Присяжный рыцарь (Верный меч)
Шрифт:
День становился все более жарким. И даже мухи сбежали, как заметил Дунк. У мух больше разума, чем у рыцарей. Они держатся в тени. Интересно, какое окажут ему и Эггу гостеприимство в Колдмоуте. Кружка прохладного темного эля была бы очень кстати. Дунк думал об этой перспективе с удовольствием, пока не вспомнил, что Эгг рассказывал о Красной Вдове отравившей мужей. Его жажда пропала сразу. Были и худшие вещи, чем сухое горло.
"Было время, когда Дом Осгреев держал все земли на много лиг вокруг: от Нанни на востоке до Каменного Убежища", рассказывал Сир Юстас. "Колдмоут был наш, и Холмы Подковы, пещеры в Холмах Дерринга, деревни Доск и Малый Доск и Брэндиботтом, обе стороны Лиственного Озера… Девицы Осгрей выходили замуж за Флорентов, Сваннов и Тарбеков, даже Хайтауэров и Блэквудов".
Показалась кромка Леса Уота. Дунк прикрыл глаза рукой и прищурился. Сейчас он завидовал бесформенной шляпе Эгга. По крайней мере, у нас будет немного тени.
«Некогда Лес Уота простирался на всем пути из Колдмоута. Я не помню, кем был этот Уот. Перед Завоеванием вы могли наткнуться на зубров в его лесу и даже больших лосей в двадцать и более локтей. Здесь было больше благородных оленей, чем любой человек смог бы добыть за всю свою жизнь. И никому, кроме короля и клетчатого льва, не было позволено здесь охотиться. Даже в дни моего отца лес рос по обе стороны реки, но пауки вырубили деревья, чтобы расчистить пастбища для своих коров, овец и лошадей.
По груди Дунка потекла тонкая струйка пота. Он поймал себя на том, что яростно желает, чтобы его сеньор заткнулся. Слишком жарко чтобы говорить. Слишком жарко чтобы скакать на лошади. Просто чертовски жарко.
В лесу они наткнулись на тушу большой коричневой куницы, по которой ползали личинки. «Эй», сказал Эгг, далеко объезжая ее на Мейстере, «да здесь воняет хуже, чем от сира Бенниса».
Сир Юстас натянул вожжи. «Куница. А я и не знал, что хоть одна еще осталась в этом лесу. Интересно что ее убило?» Так как никто не отвечал, он продолжил: «Здесь я поверну обратно. Просто продолжайте ехать по западной дороге. Она выведет вас прямо к Колдмоуту. Монеты у вас?» Дунк кивнул. «Хорошо, возвращайтесь домой с моей водой». Старый рыцарь удалился рысью по дороге, по которой они приехали.
Когда он уехал, Эгг сказал: «Я придумал, как вам следует говорить с леди Вебер. Вам надо добиться ее расположения галантными комплиментами». Мальчишка выглядел таким же свежим и бодрым в клетчатой тунике, как сир Юстас в своем плаще.
Неужели только я один потею? «Галантными комплиментами», эхом откликнулся Дунк. «А какие комплименты-то?»
«Вы знаете какие, сир. Скажите ей, как она прекрасна и обворожительна».
У Дунка однако были сомнения. «Она пережила четверых мужей. Да она должна быть так же стара, как леди Вэйт. Если я скажу, что она прекрасна и обворожительна, в то время как она стара и покрыта бородавками, то меня посчитают лжецом».
«Вам нужно только найти и сказать про нее что-нибудь правдивое. Так делает мой брат Даэрон. Он говорит, что даже у самой старой и уродливой шлюхи могут быть чудесные волосы или правильной формы уши».
«Правильные уши?» сомнения Дунка росли.
«Или красивые глаза. Скажите ей, что платье оттеняет цвет ее глаз». Парень немного подумал. «Если конечно у нее не один глаз, как у лорда Кровавого Ворона».
О, миледи, это платье подчеркивает цвет вашего глаза. Дунк слышал, как рыцари и лорды говорили такие галантности разным леди. Но они никогда не выражались так неуклюже. Милая леди, это платье прекрасно. Оно подчеркивает цвет ваших прелестных глаз. Некоторые из леди были старыми и костлявыми, или жирными и красными, или с побитыми оспой лицами и некрасивыми, но все носили платья, имели по два глаза, и, насколько Дунк помнил, были весьма польщены этими цветистыми словами. Какое прелестное платье, моя леди. Оно подчеркивает волнующую красоту ваших прекрасных глаз. «Жизнь межевого рыцаря проще», мрачно вымолвил Дунк. «Если я что-нибудь скажу неправильно, то она, наверное, зашьет меня в мешок с камнями и бросит в ров».
«Сомневаюсь, что у нее есть такой большой мешок, сир» заявил Эгг. «Мы могли бы использовать мой башмак».
«Нет», прорычал Дунк, «мы не можем».
Когда они выехали из Леса Уота, то обнаружили себя намного выше по течению от дамбы. Вода поднялась достаточно высоко, чтобы Дунк мог искупаться, как он мечтал. Достаточно глубоко, чтобы утопить человека, подумал он. На дальней стороне был вырыт канал, и он отводил часть потока на запад. Канал пролегал вдоль дороги, питая бесчисленные меньшие канавки, которые змеились через поля. Как только мы перейдем через ручей, мы окажемся во власти Вдовы. Дунк удивлялся тому, что едет туда. Он был только один, с десятилетним мальчиком, чтобы прикрывать ему спину.
Эгг шляпой обмахивал лицо. «Сир? Почему мы остановились?»
«Мы не остановились», Дунк пришпорил лошадь и, разбрызгивая воду, въехал в ручей. Эгг на муле следовал за ним. Вода поднялась так высоко, что дошла до брюха Грома, прежде чем пойти на убыль. Истекая водой, они выбрались на сторону Вдовы. Канава бежала вперед, прямая как копье, блестя зеленым и золотым на солнце.
Когда спустя несколько часов, они заметили башни Колдмоута, Дунк остановился, чтобы переодеться в парадную дорнийскую тунику и проверить, как ходит его длинный меч в ножнах. Он не хотел, чтобы клинок застрял, нужно было свободно выхватывать его. Эгг с серьезным выражением лица под свисающей шляпой тоже потряс за рукоятку своего кинжала. Дальше они поскакали бок о бок, Дунк на большом боевом коне, а мальчишка на муле. Знамя Осгреев вяло покачивалось на древке.
Колдмоут отчасти разочаровал после всего, что наговорил сир Юстас. По сравнению со Штормовым Пределом, Хайгарденом или твердынями других лордов, которые видел Дунк, он был скромным замком… но замком, а не укрепленной дозорной башней. Его зубчатые внешние стены поднимались на тридцать футов, с башенками в каждом из углов, в полтора раза большими по размерам, чем Стэндфаст. На каждой башенке и шпиле висели тяжелые знамена Вебберов, украшенные пятнистым пауком в серебряной паутине.
«Сир», сказал Эгг. «Вода. Посмотрите, куда она течет».
Канал заканчивался под восточными стенами Колдмоута, втекая в ров, от которого получил название замок [дословно Холодный Ров]. Журчание падающей воды заставило Дунка заскрежетать зубами. Она не получит мою клетчатую воду. «Пошли», бросил он Эггу.
Под аркой главных ворот в неподвижном воздухе свисала целая вереница паучьих знамен, выше глубоко в камне был выбит более древний герб. Столетия ветров и непогоды поистерли его, но очертания все еще были ясными: поднявшийся на задние лапы клетчатый лев. Ворота внизу были открыты. И когда они прогрохотали по подъемному мосту, Дунк заметил, как низко упал уровень воды во рву. Шесть футов по меньшей мере, рассудил он.
Два копейщика преградили путь у решеток. Один имел большую черную бороду, другой был безбород. Бородач потребовал, чтобы они сказали с какой целью они здесь. «Лорд Осгрей, мой сеньор, послал меня поговорить с леди Веббер», ответил ему Дунк. «Меня зовут сир Дункан Высокий».
«Ну, я знал, что ты не Беннис», засмеялся безбородый. «Его бы мы учуяли еще издали». У него не было зуба, и напротив сердца на груди была вышита эмблема с пятнистым пауком.
Бородач с подозрением косился на Дунка. «Никто не увидит ее светлость, пока не получит разрешение Длинного Дюйма. Пошли со мной, твой конюшенок может остаться с лошадьми».