Притчи Востока. Ветка мудрости
Шрифт:
Подобная участь ждет каждого, кто не умеет в тайне хранить сокровенные чувства. Глаза и уши, охочие до чужих секретов, всегда найдутся.
Ежик и звезда
В одном лесу жил Ежик. Ты знаешь, какие обычно бывают ежики — деловитые и солидные, часто они любят шуршать по ночам иголками в траве. А этот Ежик любил по ночам мечтать. Иногда он делал это не один — у Ежика была знакомая Звезда. Это хорошо, когда у тебя есть с кем разделить свои мечты. К сожалению, они не могли часто видеться: иногда им препятствовали тучи, а иногда Земля поворачивалась не тем боком и мешала им встретиться. «Подумать только, —
После долгой разлуки Ежик обычно говорил:
— Звездочка, я очень соскучился. Я так долго ждал тебя — почти вечность!
— Ты же знаешь, насколько сильными бывают иногда обстоятельства, — говорила Звезда.
— Да, я знаю, — вздыхал Ежик.
А больше они не говорили ничего. Они тихо мечтали вместе.
А когда приближалось утро, Звезда говорила:
— Мне пора.
— Я буду ждать тебя, — говорил Ежик, — я знаю, что это опять будет очень долго, но я все равно буду ждать тебя, возвращайся скорее!
— Я вернусь, ты же знаешь, — говорила Звезда.
— Да, я знаю, — улыбался Ежик.
Ведь это так важно — знать, что тот, кого ты ждешь, обязательно вернется, несмотря даже на всемирные законы.
О том, как человек при жизни уподобился Богу
В день свадьбы одного человека подошел к счастливцу старец и сказал:
— Я должен омрачить твое счастье. Падут камни с неба и сделают тебя уродом, и пойдешь ты по этой земле гонимый людьми, как ветром. Это — судьба твоя, ее не обойдешь, ее не переступишь. За грехи твои прошлые быть тебе изгоем и нести кару Судьбы до последних дней твоей жизни.
Страшно счастливцу было слышать такие слова, но он знал Великий Закон Судьбы и безропотно принял горькую весть. Только беспокоила его судьба любимой женщины, ставшей его женой, и он остановил старца вопросом:
— Скажи, провидец, не коснется ли несчастье жены моей?
Старец внимательно посмотрел на человека и сказал:
— Я вижу искренность в глазах твоих и хотел бы тебя утешить, что у жены твоей завидная судьба…
И старец исчез. И вздохнул облегченно человек, и сказал жене своей, доброчестивой красавице:
— Из чистой и большой любви к тебе я отрекаюсь от тебя первым, чтобы не причинить тебе боль, не обречь на страдания и несчастье. Я хочу, чтобы горе не коснулось острым ножом прекрасного лица твоего и не изрыло его безобразными морщинами. Я хочу, чтобы печаль не вошла в сердце твое и не породила в нем боли. Я хочу, чтобы ты всегда была так же красива и счастлива, как сегодня.
Ничего не ответила ему жена. И, простившись, он покинул ее.
Недолго пришлось ждать карающего меча судьбы. В одну из ночей разыгралась буря, и посыпались камни с неба, и обрушился этот камнепад на человека. Такой страшной боли он еще никогда не испытывал. Когда ураган стих, оказался человек засыпанным камнями, из-под которых не мог даже выбраться. Сколько он пролежал под ними и что с ним потом было, он не помнил, но когда открыл глаза, то увидел перед собой свою жену в простом платье и с потухшими от горя глазами.
— Ты пришел в себя, значит, будешь жить. Не гони меня более, я все равно не уйду, потому что связаны мы судьбой и быть нам вместе до последних дней наших и в горе, и в радости.
Не мог противиться человек, ибо был он привязан к ложу своему слабостью израненного тела, но когда раны зажили, он украдкой вышел из лачуги и ушел, чтобы не обременять любимую женщину уродством своим.
Пройдя не так много, он наклонился к ручью напиться и увидел в дрожащем зеркале ручья до боли знакомый образ.
— Я проклят судьбой за грехи свои, и это мой крест, и нести его мне без стенаний и ропота. Я не могу обрекать тебя на эти страшные муки, потому что любовь моя выше жалости к себе, — обратился он к той, чье отражение дрожало в воде. — Оставь меня, чтобы в тиши мирской жизни свить себе гнездо, завести в нем детей и жить, как живут все, в довольстве и счастье. Я же не могу дать тебе ничего, кроме страданий, но любовь моя к тебе так велика, что причиняя тебе боль, я буду мучиться сам еще больше. Оставь меня, чтобы облегчить мои страдания, и я буду более спокоен от счастья твоего.
И ушел несчастный, волоча за собой ногу и опираясь на палку изуродованной единственной рукой.
В одном селении, куда зашел человек попросить хлеба, он заступился за ободранную, больную кошку, которую таскали на веревке мальчишки, но баловни судьбы, увидев новую жертву, в порыве тупого безумия накинулись на нее. Страшной жестокости они подвергли несчастного, и лежал он на земле растерзанный и избитый. И вдруг чья-то тень заслонила палящее солнце, безжалостно обжигающее свежие раны. Открыл глаза свои человек и увидел жену. Тогда он заплакал от бессилия, умоляя ее покинуть его, потому что он страдает вдвое больше, когда видит любимое лицо, изменяющееся от страданий и боли.
И снова он ушел, и так убегал от нее всегда, но после каждой неудачной встречи с людьми или страшными явлениями природы, приносившими ему новую боль и новые страдания, он видел возле себя женщину, которая была его женой. И сказала она ему однажды:
— Я — жена твоя перед Богом. Он связал наши судьбы, и я не могу нарушить то, что разрушить невозможно. Не из страха за грехи я хожу за тобой, а из любви человеческой. Я не в силах покинуть тебя, ибо это не в силах моих. Твоя судьба — моя судьба, и ничто не остановит меня, ибо долг мой быть рядом с тем, с кем связана я невидимой нитью Великой Судьбы Жизни. И не могу я быть счастлива при виде несчастья. И не могу быть спокойна при виде горя. И не могу быть равнодушна при виде страдания. Нет у меня иного пути, чем путь милосердия. Нет иного смысла жизни, чем ниспослание любви своей, которая залечивает и телесные, и душевные раны, и ниспослание добра своего, которое дает силу в преодолении трудностей. И не смогу я быть счастливой, помня о несчастье. И не могу не помнить, потому что нельзя забыть. Не из жалости, из любви я с тобою. Не из милости, а из милосердия. Не для сострадания, а для воодушевления. Не принимай меня как жертву, прими как Бога, которого ты не можешь отвергнуть и изгнать из сердца своего.
И смирился человек, и пошел он дальше по своему трудному пути вместе с той, которая была теперь для него не женой, а спасительницей. И стала легче дорога, и слабее боль, и меньше печаль. А женщина, шедшая рядом, наполняла живительными силами не только близкого ее сердцу человека, но всех тех, кто нуждался в поддержке. И, не скупясь, раздавала она свою любовь и свет своей души всем, кому они были нужны. И чем больше света она давала, тем светлее сама становилась. И принимали ее люди в сердце свое как Бога, и слушали ее как Бога, и верили ей как Богу, и становились сами светлее и чище, и понимали смысл судьбы и жизни, и принимали их как должное, дабы пройти по трудному пути, пронести тяжелую ношу и измениться. И стала она божественным светочем, и мудростью житейской, и благочестием мирским, не только для мужа своего, но и для всех людей.