Притон невинностей (Сборник)
Шрифт:
– Не-а, не приходил, – непонимающе ответила Оксана. – А он что, не пришел? Не пришел? Вот гад!
– Ладно, пока, – тихо сказала Надя, повесила трубку и медленно вернулась в кафе.
До выхода на работу оставалось еще почти два часа, но уже было все потеряно: и смысл жизни, и интерес к ней.
Надя, не снимая темных очков, сидела за столиком, мелкими глотками потягивала холодное пиво и краешком платочка вытирала катившиеся из глаз слезы.
Она ошиблась. Она не понравилась Михаилу. Он не будет ее любить.
Через двадцать минут Надя ушла с очередным мальчиком
Пошли все к черту.
Порыскав по кухне, Михаил нашел сухую корку хлеба и с ненавистью начал ее жевать. Ну не догадался он вчера вечером заначить пожрать, вот так и грызет сухарь теперь, как Буратино! Хотя нет, Буратино питался луком. Ну да один черт – это не еда.
Умывшись холодной водой, Михаил не стал будить Ольгу – пусть дрыхнет, а то потом и не отвяжешься. Не заглянул он и к Араму. С Арамом вчера все решили, и сегодня он с ним встретится на рынке, а пока нужно ехать домой.
Все было хорошо, все было классно, но сейчас самое главное – вымыться, и получше, а то, кажется, он весь пропитался запахом Ольги. Это, конечно же, не «Шанель № 5». Совсем не «Шанель».
Михаил, стараясь не шуметь и прижимая рукой лежащую в кармане кассету, тихо вышел из арамского гадючника и, поднявшись до трассы, поймал мотор.
Времени до двух было еще много, его должно хватить и на помыться, и на побриться, и на прочие дела.
Приехав домой, Михаил долго отмывался в семи водах, но даже после этого, обрызгавшись тремя дезодорантами, все равно не мог избавиться от ощущения, что пахнет от него Ольгой – и все тут. Но это уже можно было отнести на счет самовнушения.
Включенный на полную громкость и настроенный на волну местной радиостанции радиоприемник три раза за время купания рассказал Михаилу, что клуб «Троянский конь» обещает премиальные бабки тому, кто хоть что-нибудь полезного сообщит про убийц и грабителей.
Правда, какую сумму они собираются отслюнявить – не сказали, и это было подозрительно.
После ванной Михаил, прослушав кассету полностью и окончательно убедившись, что на ней идет подробное обсуждение нападения на клуб «Троянский конь», услышал даже про сумму аванса.
Сомнений не оставалось, точнее, прежние отмелись и появилось одно новое и сильнейшее.
Две штуки баксов, вытащенные им из кармана того парня на улице, как раз соответствовали сумме аванса. Значит, он точно был одним из участников дела.
Однако что же это за аванс, если вся сумма похищенных денег составляла всего десять штук?
Аванс, выданный исполнителям, – две штуки. Оставалось восемь, из них нужно было еще заплатить им полную заработанную сумму, правда, неясно какую, об этом в разговоре на кассете не сообщалось. Что же оставалось? Главный разработчик плана некий Семеныч получал вообще какие-то гроши?
Здесь было что-то не то, и Михаилу показалось, что он понял, что именно.
Денег было больше!
Михаила так взволновало это соображение, очень похожее на правду, что он чуть ли не в полный голос вскричал:
– Денег было больше!
Спрятав кассету в надежное место – под хозяйское пианино, – Михаил еле досидел до договоренного времени и помчался на Крестьянский рынок, чтобы, переговорив с Арамом, идти на свиданку с Надькой и колоть, колоть ее на информацию.
Судя по вчерашнему впечатлению, девчонка какая-то малахольная. Можно будет ей для начала и цветочек купить, и про чувства что-нибудь свистнуть.
А будет упрямиться – придется придумать что-нибудь посущественней.
Появившись на рынке, Михаил сразу же по месяцами отработанной привычке пошел к месту своей прежней работы.
Ноги сами привели его к лотку Медины, но стоять здесь Михаил не смог. Во-первых, потому что здесь уже прижималась к столбу Ленка. А во-вторых – на бывшем месте Арама одиноко торчал Андрюха, сжимая в потном кулачке пачку баксов.
Увидев этого шакала, запродавшего своих пацанов Самсону и самого вставшего на чужое место, Михаил едва не сплюнул от ненависти.
Ленка, увидев его, забегала глазками и чуть покраснела.
– Здравствуй, Миша, – проговорила она и покосилась на Андрюху и на Медину одновременно. Михаил даже не понял, как у нее это получилось. Затем, сфокусировав свои блудливые глазенки на Михаиле, Ленка трагически заломила брови и шмыгнула носом.
Михаил только вздохнул. Ну что здесь скажешь?
И Ленка, сперва кинувшая его с Андрюхой, потом тоже продала его. А могла же предупредить хотя бы намеком. Ведь не совсем чужие люди. Были.
– Привет, – процедил Михаил сквозь зубы и развернулся, чтобы уйти.
Делать ему в этом месте было нечего.
Протопав несколько шагов в сторону бокового ряда, Михаил все-таки оглянулся. Его интересовала вовсе не Ленка – пусть она Андрюху интересует, а Михаил уже переболел. Михаил оглянулся, потому что ему показалось, будто к Андрюхе поднырнул клиент.
Стало любопытно, как этот хмырь вообще справится с работой. Михаил понял, что хочет стать свидетелем Андрюхиного облома.
Однако Андрюха с работой справился нормально, потому что кидать ему не пришлось. Клиент, почесывая репу под бейсболкой, менял какую-то мелочь, а с таким связываться было нельзя. Ясно же, что меняет он на жизнь и тратить начнет прямо сейчас. К тому же как его кинешь, если, судя по количеству купюр, Андрюха разменял стошку баксов или чуть больше.
Михаил понял, что оставаться здесь больше не может, нужно идти к пивному лотку в центре рынка. Если Арам куда и припрется, то уж точно туда: вчера квасили, а сегодня жарко. Все дороги ведут к пиву, если, конечно, жить хочешь.
Михаил жить хотел и, не торопясь, пошагал в нужном направлении.
По пути он не выдержал и оглянулся еще раз: а вдруг Арам тоже пришел к месту старой работы?
Арама он не заметил, зато увидел мужика, менявшего у Андрюхи баксы. Мужик, нацепивший бейсбольную кепку самым непотребным макаром, чуть ли не ниже уровня ушей, засунув руки в карманы брюк, брел следом за Михаилом, поглядывая то на прилавки, то на ноги проходящих мимо девчонок.