Притон невинностей (Сборник)
Шрифт:
Не решаясь Михаилу ничего отвечать, Надя поступила естественно: она заплакала.
Михаил вздохнул и принялся подробно объяснять все, что ему удалось узнать и додумать. Он уже слышал про убийство Сергея Семеновича по радио и сумел сопоставить факты.
Надя слушала и удивлялась. Она уже не могла отказаться от своего прежнего поведения, и ей пришлось соглашаться с тем, к чему она не имела никакого отношения.
Сочиненная ею самой сказочка про себя и про Михаила зажила своей жизнью и своими законами.
– …и вот теперь я хочу знать, –
– Нет, ты что! – Надя испугалась, потому что быть бандиткой вовсе не лучше, чем быть проституткой. – Я не знакома с этим парнем, клянусь тебе!
Она честно округлила глаза и прижала ладони к груди.
– Зачем же он напал на тебя? Он что, дурак? Не похоже. – Михаил не мог Наде ни верить, ни не верить.
Ему очень хотелось, чтобы она на самом деле не была знакома с бандитом, ведь тогда могло получиться то, к чему он так старательно подготовился.
Надя снова заплакала, будучи не в силах придумать что-нибудь правдоподобное. Она залепетала, что так получилось, что она любит Михаила, что она не хотела, что это не нарочно…
Услышав от Нади признание, как она пряталась в ванной, Михаил выдохнул с облегчением.
– Так, значит, ты была любовницей этого мужика? – спросил он.
Надя молча кивнула.
Михаил рассмеялся и поцеловал Надю в щеку. Надя, всхлипнув, обняла его, начала целовать и шептать всякие красивые слова.
– Ну, ну, успокойся, пожалуйста. – Михаил мягко отстранил Надю.
Ему нужно было спешить, чтобы посвятить ее в подробности своего плана.
Когда Надя услышала, что именно он хочет от нее, она пришла в полнейший ужас и отчаянно замотала головой:
– Нет, нет, ты что? Я боюсь!
Михаил щелчком отбросил окурок прочь, закурил новую сигарету и подумал, что, пожалуй, придется применить тяжелую артиллерию. Иначе нам удачи не видать.
Он обнял Надю за плечи, привлек ее к себе и нежно прошептал:
– Я люблю тебя, девочка моя.
Валерий пожелал счастливого пути шоферюге, докатившему его почти до дома, и направился к ларьку.
Последние несколько дней вышли такими нервными, что настоятельно требовалось восстановиться.
Полное восстановление сил происходит только после ста пятидесяти граммов водки и крепкого сна без визжащего будильника в конце.
Как бы там с кассетами ни получилось, а все равно отдых – первейшее дело, а то нервы и так уже ни к черту, а заботам пока конца не видно.
Неврастеникам же хорошо удаются только самоубийства, и больше ничего.
Валерий, подойдя к киоску, долго не думал. Он взял самой дорогой водяры, булку хлеба и пару банок паштета.
Колбаса в ларьке была подозрительная, и Валерий ее покупать не стал, решив не доставлять хозяйской шавке нежданной радости – пинка ей под хвост, а не вонючей колбаски.
Побросав в купленный здесь же пакет продукты и кассеты, Валерий пошел к дому, с каждым шагом ощущая наваливающуюся на него усталость.
Почему в нашей распроклятой жизни за деньги приходится так пахать? И это называется справедливостью?
Увидев свой дом, Валерий привычно обшарил глазами забор, прислушался, огляделся и тут заметил девушку с идиотским платочком на голове, неторопливо идущую чуть в стороне от него.
– Привет, – странным дрожащим голосом сказала она.
Валерий остановился и, осмотрев это явление природы, процедил:
– Что надо?
Девушка подошла и не сразу ответила:
– Мужчина, вы не выручите меня? Мне нужно двести рублей, я отработаю.
Валерий провел себя ладонью по небритой щеке.
– Наркошка? – спросил он.
Девушка быстро-быстро закивала, молча глядя на Валерия затравленными глазами.
Двести рублей у Валерия были, но как же так: подарить бабки, услышать «спасибо» и пойти дальше?
Девушка в это время подошла ближе и, опустив голову, осторожно прижалась к Валерию сбоку. Ее руки робко дотронулись до него, и Валерий решился сделать женщине приятное.
Он вытер пальцем откуда-то прикатившуюся каплю у себя под носом и немного брюзгливо проговорил:
– Минет делать умеешь?
Девушка закивала.
– Ну ладно, – Валерий еще раз осмотрелся и сказал: – Пошли в дом, водки глотнем, закусим. Вот тогда и поработаешь.
Валерий пошел дальше, тяжело ступая и не оглядываясь. Девушка семенила чуть позади него.
Хозяйская шавка негромко тявкнула и настороженно заморгала, глядя, как Валерий входит в калитку. Шавка даже съежилась от ожидания, готовясь при первом же подозрительном движении ноги Валерия тут же завизжать и удрать в ближайшие кусты.
Валерий, однако, не подарил ей этого развлечения с утра пораньше, он поднялся на крыльцо, отпер дверь и поманил остановившуюся девушку:
– Залетай, что встала?
Они зашли сначала в сени, потом, не включая свет, Валерий запер за собою дверь.
Девушка ойкнула, шарахнулась в угол и тихонько заскулила.
– Заткнись, дурашка, – буркнул Валерий, – сейчас выпьем, покушаем, все будет по-человечески. А хочешь визжать – пошла вон отсюда.
Девушка промолчала. Валерий сделал правильный вывод, что она уходить не хочет. Он улыбнулся, открыл дверь в комнату и только тогда включил в доме свет.
Единственная жилая комната дома была обставлена скудно, даже убого. Около занавешенного окна стоял крашенный синей краской стол, рядом с ним примостились два шатких стула. Справа у стены – деревянная кровать. Из всего постельного белья на кровати наличествовали только матрац и вытертое временем и людьми одеяло.
Девушка вошла как-то боком и тихо присела на стул рядом со столом. Валерий вынул из пакета продукты, положил перед своей гостьей.
– В ящике нож и разный инструмент, чем банки открывают. Займись делом.