Притворись моей невестой
Шрифт:
Тилли приходилось видеть обручальные кольца, но ни одного такой красоты. Конечно, это непрактично. Она не представляла, как запустить руки в тесто с этим кольцом, но… какое же оно великолепное!
«Вам это понадобится». Кажется, так он сказал.
Прислушаться к голосу совести ей не хотелось. А хотелось надеть кольцо, выйти из магазина на улицу и пройтись по деревне, чтобы все увидели сверкающее кольцо у нее на пальце.
«Ну что, Саймон, съел, жалкий обманщик? Смотри, какого мужчину я смогла покорить!»
И никто уже не будет бросать на нее сочувствующий взгляд. Никто не будет шептать ей вслед, зажимая рот: «Как только она держится?», или «Вам она не кажется немного бледной?», или «Я всегда считала, что Саймон ей не пара».
Тилли вынула кольцо из бархатной коробочки и положила себе на ладонь.
«Давай. Надень его. Посмотри, подходит ли».
Сделав глубокий вдох, она надела кольцо на безымянный палец левой руки. Кольцо немного давило, но подошло лучше, чем то, которое Саймон «подарил» ей. Тилли не могла отвести глаз от ослепительной красоты кольца. Интересно, сколько оно стоит? Надо снять его сию секунду, пока не успела привыкнуть к нему. У покойной мамы не было дорогих украшений, потому что она и отец всегда отличались бережливостью, чтобы помогать другим. Мама даже не имела обручального кольца, пожертвовав деньги, отложенные на его покупку, в церковный миссионерский фонд. Скромность Тилли унаследовала от матери, которую совсем не помнила: мать умерла через несколько часов, произведя на свет Тилли. А вот такое кольцо передается от поколения к поколению, от матери к дочери, от дочери к внучкам и правнучкам.
Хотя Тилли выросла в любви, в основном благодаря мачехе, полной противоположности типичным злым мачехам, она все-таки очень хотела, чтобы у нее появился кто-то, с кем можно построить собственную жизнь, создать семью. Чтобы был рядом кто-то особенный, как у мачехи ее отец, а до этого – у мамы. До того как Тилли бросили, она вполне могла стать полноправным членом клуба «Любовь спасет мир».
Разрыв с Саймоном поколебал ее мечту о счастье. Она, словно надувная лодчонка без руля и без якоря, плыла одна в огромном океане. Прошло три месяца, но до сих пор ей было странно ходить одной обедать или в кино. Но Тилли во что бы то ни стало решила перестать чувствовать себя неудачницей. Немного непривычно готовить еду на одного, но она и с этим справлялась, к тому же ей не повредит есть поменьше.
И теперь она полноправный член клуба «Одиноких и довольных собой».
Ну… может, скорее подходит клуб «Привыкающих к одиночеству».
Тилли хотела снять кольцо, когда зазвонил телефон. На дисплее высветился номер реабилитационного центра, где лежал мистер Пендлтон.
– Алло?
– Тилли, это Клэр Рид, старшая сестра. Видите ли, мистер Пендлтон сегодня утром упал, выходя из ванной. С ним ничего страшного, но он просит вас приехать. Вы сможете, когда у вас будет время?
У Тилли сжалось сердце. Мистер Пендлтон такой слабый. Еще одно падение… это очень плохо.
– Ох, бедняжка. Конечно же я приеду прямо сейчас. Тем более что я собиралась к нему.
Тилли схватила сумку, сдернула со спинки кресла кардиган, и тут заметила, что кольцо все еще у нее на пальце. Она стала его стаскивать, но оно застряло на суставе. Тилли испугалась, сильно испугалась. Страх бился внутри груди, словно миксер, взбивавший белки для меренги.
«Я должна его снять!»
Тилли тянула кольцо, ей было больно, но чем сильнее она тянула, тем больше распухал палец, пока не раздулся, как калифорнийский грецкий орех.
Она кинулась на кухню и сунула руку под струю холодной воды, намылив сустав. Но это не помогло. Кольцо так и осталось на пальце. Тилли выругалась, что делала редко. Не помог и крем для рук. Чем больше она мяла сустав, тем больнее ей становилось.
Тилли сдалась. Придется заняться этим позже, когда отек спадет.
В медцентре дежурный врач-гериатр сообщил ей, что, помимо нескольких порезов и синяков, у мистера Пендлтона после падения наблюдается спутанность сознания. Возможно, у него произошел еще один удар, что спровоцировало потерю равновесия. Врач предупредил Тилли, что старый джентльмен немного раздражен и ворчлив, и поэтому ей не следует его утомлять.
Тилли вошла в комнату мистера Пендлтона. Старик полусидел на кровати с несчастным видом, на левой скуле красовался баклажанового цвета синяк и еще один под глазом. На лбу пластырь – по словам врача, он ударился об унитаз.
– Господи, мистер Пендлтон. – Тилли бросилась к кровати и взяла его руку, сухонькую и тонкую как папиросная бумага. – Как же вас угораздило? Доктор сказал, что вы упали и ударились. Ну как же так? Вы похожи на боксера после двух раундов.
Вместо обычной улыбки старик сердито посмотрел на Тилли.
– Не знаю, зачем ты навещаешь такого старого козла, как я. Мне пора на свалку. Будь я собакой, то меня давно бы усыпили, как беднягу Хамфри.
– Я навещаю потому, что вы мне небезразличны, – сказала Тилли. – И в деревне все вас любят. А теперь рассказывайте, что случилось.
Он теребил край одеяла и раздраженно произнес:
– Да не помню я, что случилось. Вот я стою… и вот я на полу. Со мной все нормально, только голова немного болит.
– Ну, главное, что сейчас вам лучше. Я бы привела вам Трюфельку, но я еще не была дома, приехала прямо с работы.
Трюфелька – это шоколадного цвета лабрадор, которая еще не рассталась с щенячьими поводками, хотя ей уже два года. Тилли помогла мистеру Пендлтону найти ей кличку, когда усыпили его старого золотистого окраса ретривера. Но Трюфелька совершенно не походила на степенного и осанистого Хамфри, который лежал перед камином и часами спал, просыпаясь только поесть и выйти по нужде. Трюфелька носилась как угорелая, имела склонность жевать туфли, сумки и солнечные очки – вещи Тилли. Трюфелька вырыла в саду столько ямок, что можно было подумать, что там собирались бурить нефть. Она приносила в дом палки и листья для игры и прятала все это под диванными подушками, а как-то притащила мертвую птицу.
Тилли часто привозила собаку к мистеру Пендлтону, но прежде давала Трюфельке подольше погулять и наиграться всласть в мяч. Слон в посудной лавке – бабочка по сравнению с этой собакой.
Взгляд мистера Пендлтона упал на руки Тилли, и он углядел бриллиантовое кольцо, сверкающее подобно сигнальному огню на маяке. Выцветшие голубые глаза прищурились.
– Только не говори, что этот… как его там, Скотт, Шон, приполз обратно.
Только бы старик не разволновался! Тилли на всякий случай посмотрела на реанимационный аппарат над его кроватью. Ну почему она не догадалась надеть перчатки? Хотя летом это выглядело бы немного странно. Но не более странно, чем носить такое дорогущее обручальное кольцо, которое могло бы накормить целую небольшую нацию.