Притворись нашей мамой
Шрифт:
– А-а! Что? – пучит чёрные заспанные глазищи.
– Где моя дочь? – мечу в соседку яростные взгляды.
– Спит!
– Ты берега не попутала? Её нет в квартире.
– Не может быть! – трёт глаза, бегает по комнатам, возвращается.
Бессильно падаю на стул, склоняю голову к коленям, зажимаю виски руками:
– Что теперь будет? Неужели Серый осуществил угрозу? Отомстил! Всех убью, если с её головы упадёт хоть один волосок.
– Демид, – соседка тихонько
– Галя! – поднимаю глаза и сурово смотрю на девчонку. Неформалка, с чернильными, как смоль волосами, в черных джинсах и темной футболке с надписью «фак ю». – Если ты причастна к похищению моей дочери, тебе конец, – чиркаю рукой по шее.
– Клянусь мамой! Я не при чём, – мотает головой.
– Рассказывай, всё как было! – рычу.
Она опускает глаза в пол, нагло цедит:
– Ну… я спала, сквозь сон слышала шум… но не уверена.
– Пошла вон, и чтобы из дома ни шагу! Усекла? – не верю ни единому её слову. Коза малолетняя!
Осматриваю квартиру, замечаю в холле батарею из сандалий дочери, понимаю, что все на месте.
– Эти гады унесли её даже без сандаликов?!
Меня всего трясёт от злости. Замираю, закрываю глаза, пытаясь сконцентрироваться. Готов сейчас разорвать в клочья весь мир.
Вызываю наряд из ближайшего участка. Вчетвером осматриваем близлежащие дворы.
Из участка поступает звонок:
– Удальцов, нашлась твоя Алёнка! Камеры зафиксировали её у новостройки в ЖК Ласточка. Это там, рядом с тобой.
– Хоть что-то! – облегчённо выдыхаю. Зацепка – это всегда хорошо.
У элитной новостройки притормаживаем, но не выходим из машины, осматриваемся, выжидаем чего-то. Квартиры в доме ещё не сданы, фонари побиты, непонятно, где искать…
***
– Рассредоточимся по подъездам? – предлагает старший наряда.
Неодобрительно мотаю головой.
– В доме шесть подъездов, пятнадцать этажей, более половины квартир не заселены. Камеры в трёх подъездах нерабочие! Информацию не получим из центра.
– Что предлагаешь? Волонтёров подключим?
Хочу думать, что дочку похитил не Серый, но не могу. Что если он снял квартиру в этой новостройке, там сидит его человечек, и дочурку мою он же похитил. Тяжело вздыхаю.
Стоим у дома минут пятнадцать, с включённым проблесковым маячком, будим людей. Где-то уже и свет загорелся в окнах.
– Смотри! – полицейский показывает в сторону бегущего к нам мужчины.
Резко распахиваю дверцу.
– Вы к нам? – хмуро уточняю.
– А то ж! Вы не девочку часом ищете? Малая, – запыхавшийся мужик показывает рукой рост моей Алёнки, – светленькая, в юбчонке и светлой майке?
Пульс
Если бы у неё была мать, то другое дело, а так должен защищать её от той боли, которую малышке может причинить мир.
– Спокойствие, – цедит старший наряда, обращаясь ко мне.
Видимо, боится, что могу учудить что-нибудь. Слышал легенды об Удальцове.
Выходит из машины.
– Где Вы её видели и во сколько? – спрашивает у свидетеля.
– Час назад, – бухтит мужик, хитро суживая глаза, – её эта странная женщина тащила за руку в подъезд! – он указывает пальцем на ближайшую дверь.
– Почему странная?
– Нелюдимая, ни с кем не разговаривает, на вопросы не отвечает. Неприятная такая! Брр! С рыжими кудряшками и пристальными глазами.
Вылетаю из машины, остальные следуют за мной. Хватаю мужика за шиворот, тащу к подъезду:
– Показывай, где эта ведьма живёт!
Через пять минут вламываемся в квартиру.
Нахожу дочку на кухне, вся исцарапанная, сидит тихо-мирно на стульчике, ест жаренную сосиску, смотрит на меня удивлённо огромными небесными глазищами.
– Папочка, – бросает сосиску, и перепачканными руками обнимает за шею.
– Солнышко моё! Алёнушка, – осматриваю своё сокровище. Кроме царапин вроде бы ничего серьёзного. Сейчас отвезу в больницу, там её осмотрят.
Яростным шагом выхожу в холл, где пытается освободиться от наручников та самая мерзавка, что посмела похитить моего ребёнка.
Осматриваю её внимательно. Хрупкая фигурка, высокая, метр семьдесят пять, не меньше, волосы рыжеватыми кудряшками спадают на острые плечи. Огромные светло-карие глаза смотрят на меня так жалобно, что сердце ёкает.
По миловидному личику бегут крупные слёзы.
– Это недоразумение, – шепчут красивые губы, – я нашла девочку в кустах.
Не могу без боли смотреть в эти глаза, останавливаю взгляд на декольте халата, там висит на серебряной цепочке странная безделушка. Будто ребёнок сделал.
Точно, чокнутая! Правильно о ней сосед сказал.
– В обезьянник её закройте в моём участке. Сам буду с ней разбираться, хочу удостовериться, что получит по заслугам. Не выскользнет от правосудия.
Ухожу, не оглядываясь, унося своё светловолосое сокровище.
– Пожалуйста, послушайте… – пищит бессильно, обращаясь к моей спине.
Но я не намерен слушать её ложь. Повидал на своём веку таких преступниц как она – заек снаружи, мегер – внутри.