Притягательность женатых мужчин, или Пора завязывать
Шрифт:
– Нам надо найти деньги. На поиски осталось не больше двух часов. Утром придут молочница, поч–тальон. Тут слишком много трупов. Можно, конечно, снять с дерева твоего Пашку, но не хочется пачкаться кровью. Пусть висит.
– Петя, нам не нужны эти деньги. Пусть Лютый присылает своих людей, они их найдут.
– Лютый не поверит мне на слово.
– Но ведь он же твой брат!
– Для него деньги дороже родственных чувств. Ладно, у нас слишком мало времени. Мне некогда развивать эту тему. Я пошел искать тайник. – Громко хлопнув дверью, «Эдик» вышел.
–
Схватив кочергу, я с размаху ударила по нарисованному Пашкиному лицу. С оглушительным грохотом портрет упал на пол, обнаружив прикрытый до этого маленький плоский сейф, вмонтированный в кирпичную стену. «Вот это да!» – вслух выдохнула я и, встав на стул, попробовала его открыть. Да, но как? «GSU-3-13-27», – вспомнилась мне комбинация с помощью которой мы запирали домашний сейф. Набрав ее на табло, я осторожно повернула ручку и услышала глухой щелчок. Есть! Ну и дурак, Пашка, поленился придумать что-нибудь новенькое!
В сейфе лежал заклеенный скотчем целлофановый пакет. Вскрыв его, я ахнула. В пакете, одна к одной, лежали аккуратные пачки долларов.
Много… Очень много… Так много, что от зелени зарябило в глазах…
– Катя, что здесь за грохот такой? – В гостиную вбежал «Эдик». Увидев в моих руках пакет, он как вкопанный застыл на месте. – Катя, что это?
– Деньги, – спокойно ответила я. – Деньги, которые ты так упорно искал. Скажи, я умница?
– Ты просто прелесть, – без всяких эмоций сказал «Эдик». – Где ты их нашла?
– За портретом был сейф.
«Эдик» перевел взгляд на сейф, а затем опять посмотрел на меня.
– А как ты смогла его открыть?
– Представляешь, Паша поставил тот же код, каким мы пользовались дома.
– Ты уже считала? Сколько здесь?
– Нет, пока не считала. Здесь много…
«Эдик» взял у меня из рук пакет, высыпал баксы на стол и, раскладывая по стопкам, начал считать.
Вместе с долларами из пакета на стол выпали какие-то бумаги с гербовыми печатями. Тупо посмотрев на них, я отошла к окну, безрезультатно пытаясь унять нервную дрожь. Неужели все действительно закончилось? Через несколько дней я сама – сама! – смогу отдать деньга Лютому и вернуться с Санькой домой… Ну а потом – как повезет…
– Тут ровно четыреста пятьдесят тысяч долларов… – «Эдик» посмотрел на меня обезумевшим от счастья взглядом.
– Сколько?!
– Четыреста пятьдесят тысяч долларов. Сорок пять пачек по десять тысяч баксов.
– На что же он тогда купил такой роскошный дом?
– Он взял его в кредит. Вот бумаги. Он внес задаток и должен был расплачиваться в течение пяти лет. Этот дом стоит триста тысяч баксов. Ты знаешь, нам здорово повезло, что он купил его не сразу, а решил взять в кредит, – сказал он, складывая деньги в пакет.
Я подошла к «Эдику» и ласково провела рукой по его щеке.
– Петенька, мы спасены. Осталось только принести деньги Лютому и показать ему купчую. Все обошлось. Я вернусь домой, заберу Саньку…
– Мы спасены, – кивнул «Эдик» и пристально посмотрел мне в глаза. – Катя, скажи, ты меня любишь?
– Да… А почему ты спрашиваешь? А, я поняла, я знаю, что ты хочешь сказать! Не торопи события, Петенька. Ты… сделаешь мне предложение, когда все закончится… Сначала нужно вернуть деньги и за–брать Саньку.
Я хотела поцеловать его, но он отстранился:
– Катя, я не об этом. Понимаешь, я не собираюсь возвращать Лютому эти деньги…
– Что? Что ты сказал?
«Эдик» трясущимися руками крепко прижал деньги к груди.
– Петя, ты о чем?
– О том, что я не дурак отдавать такие деньги Лютому. Мне никогда в жизни столько не заработать. Ты только вдумайся! Тут четыреста пятьдесят тысяч долларов! Эта сумма поможет нам начать безбедную жизнь!
– Но ведь это же не наши деньги!
– Какая разница, чьи они! В данный момент они находятся у меня в руках, а это значит, что они мои… то есть наши. Катька, это такой кайф – держать в руках почти полмиллиона!
– Петя, к чему ты клонишь?
– Катя, а на черта нам возвращаться в Россию? Что я там имею? По жалкой тысчонке в месяц? Мне надоело быть бедным! Я хочу нормально жить, понимаешь, нормально! Если я приеду в Россию, мой брат в знак благодарности отвалит мне пять штук, а что потом? Что будет потом? Опять вкалывать до седьмого пота? От таких денег откажется только дурак! Теперь-то я понимаю твоего мужа! Когда берешь в руки этот пакет, балдеешь почище, чем от кокаина! Нет, мы с тобой не упустим своего счастья! Мы поедем в другую страну, купим дом и будем жить в свое удовольствие. Нас никто не найдет. Купим новые паспорта…
– …поставим решетки на окнах, – усмехнулась я. – А потом ты посадишь меня на «колеса» и сдашь в дурдом.
– Я не поставлю решетки на окна… Я думаю, ты никому не будешь звонить.
Услышав это, я схватилась за голову и, как маятник, заходила по комнате.
– Деньги, деньги, проклятые деньги! Деньги погубили Пашку, погубят и тебя. Неужели ты этого не понимаешь?
– Я буду осторожнее, чем он, – тихо сказал «Эдик» и, не выпуская пакета из рук, сел на диван.
Я опустилась перед ним на колени и, глотая слезы, произнесла:
– Петенька, миленький, выслушай меня, пожалуйста. Понимаешь, я не могу убежать с тобой. В Москве у меня остался сын. Он без меня пропадет.
– С ним ничего не случится. – «Эдик» мечтательно погладил пакет с деньгами. – Он пока поживет у твоих родителей. Лютый не сможет убить ребенка… У него рука не поднимется…
– А вдруг сможет?! – рыдая, прокричала я. – Мои старенькие родители могут недосмотреть, и они выкрадут Саньку у родителей. Родители старенькие, они не вынесут этого. Да и как я вообще буду жить без ребенка, дурья твоя башка?! У тебя никогда не было детей, тебе этого не понять! Саньку я не видела несколько дней и уже не нахожу себе места…