Притяжение
Шрифт:
— Два дня, — снова проговорил он, фиксируя её затылок, чтобы не смела, отвернуться, и вжался в вожделенный рот, сразу же глубоко проталкивая язык, потому что не умел нежно, и ласково, не умел деликатно и долго. Потому что не хотел ждать, ответа, согласия. Сам брал то, что нужно. Всегда так было, и будет. И если Вика после всего сомневается в этом, и тешит себя надеждой что сможет уйти, то она ошибается. Он не отпустит, как бы ни было тяжело, она его.
— Но Руслан, у меня же Милана, — сумела она вставить, когда он на мгновение оторвался, чтобы спуститься с жалящими поцелуями
— Ты забыла, что у меня большой дом, — хмыкнул он, понимая, что она сдаётся, спускаясь ниже, ему хотелось сегодня зайти дальше, хотя он и понимал, что тормозить себя будет тяжело, но остановиться сейчас не мог.
Он несдержанно дернул ворот её платья, обнажая пышные формы в простом лифчике, и тут же отгибая одну чашку, открывая взору налитую грудь, с крупным торчащим соском.
— Ну что ты делаешь? — зашептала она, тем не менее, вплетая пальцы в его шевелюру, и громко застонала, когда он втянул в рот сосок. — Нас же могут увидеть! Руслан!
Её запах изменился, стал каким-то терпким, но не менее привлекательным для него. Кожа бархатная, нежная, и горячая. Грудь увеличилась, стала тяжелее, и даже в ладонь, когда он обхватил вторую, не помещалась.
— Ты везде так поменялась царица? Хочу проверить, — бормотал он, комкая подол её платья, обнажая бёдра, чертя на них красные борозды, несдержанными жадными движениями.
— Рус. лан… не надо… здесь… прошу, — она так стонала, что было понятно, что совсем не возражает, а наоборот просит продолжения.
Он закрыл ей рот очередным поцелуем, и полез в трусы. Ему уже было всё равно, что они стоят пусть и в тёмном дворе, жилого дома. И что надо тормозить, потому что для неё не вариант, секс в машине. Для него тоже только мучение. И что тормозить он уже не может, потому что пальцы дорвались до её влаги, губы до губ. И её согласные стоны, перечерчивают все его стопоры, потому что он так её хочет, что сейчас взорвётся от переполняющего его восторга, что она мокрая и охочая до него. Только для него. Только его.
Их пыл охлаждает заехавшая во двор, машина. Вернее это Вика, начинает сбивчиво шептать, и отпихивать от себя Руслана, он вообще ничего не видит, и не слышит, так его накрывает.
Машину, припарковавшуюся возле следующего подъезда, он замечает только тогда, когда немного отдышавшись приходить в себя.
Это просто какой-то пиздец. Такого облома он давно не испытывал. Тело болезненно содрогнулось. В паху стало невыносимо тесно и больно, и даже вроде мокро. Он чувствовал, что от него резко пахло потом. Зрение ещё настраивалось, рябя белыми мушками перед глазами.
— Интересно, в тридцать может ебанусь инфаркт? — спросил он скрипучим голосом.
— Тебе плохо? — взволновано спросила Вика.
— Мне пиздец, как плохо, — сейчас Руслан и не думал сдерживаться, — никогда не предполагал даже, что в этом возрасте буду заниматься гребаным петтингом.
— Руслан… — её голос зазвенел виновато.
— Вика, два дня, — прохрипел он, даже не пытаясь придать голосу мягкость.
— Но я не хочу переезжать!
— Тогда пеняй на себя, — спорить он тоже не собирался, — приеду и увезу,
— Ты не понимаешь, — надула она губы, — мне в первую очередь нужно рассказать о тебе, Милане…
— Не вижу препятствий.
— Неужели ты не понимаешь, что она не примет тебя, не поймёт меня, я боюсь…
— Без проблем, давай я сам всем расскажу о нас, — психанул Руслан, потому что скопившаяся энергия требовала выхода, — и твоей дочери, и твоему мужу, могу ещё и родителям твоим позвонить. Пусть все знают как ты низко пала, связавшись с таким как я.
Вика сникла, замолчала, кусала губы и комкала платье.
А Руслана бомбило, от желания наорать на неё, что впрочем, он почти сделал, и наоборот, собрать её в охапку, унести в свою берлогу, и никому не позволять даже косо смотреть на неё.
— Два дня, Вика, — вновь повторил он, и щёлкнул замком в дверях, вышел, обошёл машину, хапая свежий воздух, чтобы хоть немного освежить голову, и открыл дверь с её стороны, помогая выйти, — или я сам всё решу, — твёрдо посмотрел в её глаза, потом притянул и уже легко коснулся исцелованных губ.
Как добрался до дома, не помнил, мечтая только о холодном душе и глубоком сне. Но как не старался, уснуть ему не получалось. Пришлось плюнуть и пойти в кабинет, работать. Завтра надо будет вызвать клиниговую службу, чтобы привели дом в порядок. Он почти его достроил, осталось довести до ума пару комнат на втором этаже, беседку, чердак.
Царице понравиться, он был уверен.
Утром Вика, была подозрительно молчалива, и покорна, и вызывала своим поведением необъяснимую тревогу. Он даже думал, что нужно извиниться, потому что вчера явно всё вышло из под контроля.
Дела в офисе закрутили, и, вспомнив о своём желании извиниться, он только к обеду, достал телефон, хотел набрать доставку цветов и увидел от неё сообщение:
«Руслан, нам всё же лучше расстаться»
14
По традиции, на планёрки, мы собирались в малом зале. Он редко использовался под выставки, тем более, сейчас, был уютным, камерным. Всех видно, и слышно. Можно удобно устроиться за круглым столом за чашечкой кофе, в моём случае это был зелёный чай, и обсудить положение дел.
Но сегодня, я как не старалась, не могла вникнуть в беседу, хоть и старательно записывала все, что запланировала наш администратор Лида, на следующий месяц. То и дело выпадала из разговора возвращаясь мыслями, то в прошедший вечер, к Руслану, то в сегодняшнее утро к Милане.
Дочь, закатила мне такой скандал, что честно я даже не знала, как мне реагировать, если ещё учесть всепоглощающее чувство вины, то это просто тупик.
Оказывается, нас с Русланом вчера видел, кто-то из её знакомых девочек, и они начали писать с утра ей в чат. По большому счёту, больше восхищаясь машиной, и спрашивая, почему мы с Виком разводимся. Но Милане этого хватило. Она накинулась на меня с обвинениями, показывая мне свой телефон, наговорила столько гадостей, сколько может сказать родной человек, понимая, где больнее ужалить. То, что со мной там был Руслан, она не поняла ещё, но скоро всё тайное станет явным, и что тогда меня ждёт?