Притяжение

Ann Lee

Время, когда она могла контролировать этот процесс, прошло, теперь он руководил, грубо вколачиваясь в её рот. С не меньшим возбуждением наблюдая, как растягиваются её губы, на его члене, и как по щекам бегут её слёзы. Как ритмично мелькаете макушка.

Вика старалась подстроиться, но тот темп, что задал сейчас Руслан, был ей неподвластен. Он стремился только к своему удовольствию, к своему кайфу. Натягивал её рот до упора, чувствуя, как содрогается её горло, как невзначай, его царапают её зубы. И уже не сдерживаясь,

сыпал матами вперемежку со стонами. Ему казалось, что сердце его, сейчас выломает грудную клетку, и вылетит к чертям. Низ живота свело судорогой от напряжения. По позвоночнику вниз нёсся жар.

Он в последний раз толкнулся вглубь его рта, и почувствовал освобождающую разрядку. Он блаженно прикрыл глаза, всё ещё удерживая Вику, так чтобы она всё поглотила до капли, и продлила его наслаждение. Царица послушно глотала, и его хват стал слабеть, вместе с тем как на него накатывала нега освобождения, включался и мозг. И как не горячо и охуенно ему бы не было, подобный порыв мог не понравиться Вике. Прошли те времена, когда он клал на её удовольствие, теперь ему было важно её мнение.

Руслан разлепил глаза.

Вика так же сидела на полу у него в ногах, положив голову на его бедро. Вид у неё был уставший. Губы алели на бледном личике. Она задумчиво смотрела на него.

— Вика, я… — начал он, но голос его подвёл, просел и горло засаднило.

— Это оказывается так потрясающе, видеть, когда тебе настолько хорошо, — просипела она, поглаживая его бедро.

— Я был груб, — Руслан всё четче ощущал вину за этот порыв.

— Это твоя сущность, — проговорила она, усмехнувшись. Но это прозвучало так спокойно, не обвинительно, а просто констатация факта.

Он наклонился и, подтянув её к себе, усадил на свои колени, обнял.

— Я исправлюсь, — проговорил он, зарываясь носом в её растрепанных волосах, чувствуя гармонию с миром.

— Не надо, — он слышал, что она улыбается.

— И всё же скажи мне, как ты хочешь? Я всё для тебя сделаю.

— Я хочу, чтобы ты был нежным, как когда-то обещал мне, — напомнила она.

— Я буду, — пообещал он, подхватывая её на руки, и вставая с дивана.

Он и вправду так думал, чувствуя сейчас, что готов свернуть горы ради неё, ради его маяка.

20

— Теперь, царица, давай серьёзно, — сказал Руслан, рассматривая их переплетенные пальцы.

Они лежали на смятых простынях, блаженно прижавшись, друг к другу, взявшись за руки.

Руслан, как и обещал, исцеловал, томно и нежно, каждый сантиметр, её кожи, чутко ловя все её вибрации и стоны. Доводил до края, а потом отступал, давал ей передышку, и снова собирал губами её дрожь, по горячей влажной коже. Наслаждаясь этими ласками, даже больше царицы. Упоённо бороздя губами все нежные изгибы. Алчно, но без грубости сжимал в руках вожделенное тело.

Потом медленно и осторожно погружался во влажный жар, между

её ног, не отрываясь, глядя в её глаза, чувствуя незримую связь с этой женщиной. И его крыло, от особенности этого момента. Крыло от осознания, что он обладает ей, всей полностью. Что она только его. Только для него.

А потом они долго целовались, и хоть Руслану и не хватило привычного темпа, духовно он был переполнен, забит под завязку. Моральное удовлетворение перевесило, физическое.

— Серьёзно? — переспросила царица.

Руслан аккуратно расцепил их пальцы и переместился так, чтобы нависнуть над ней, но не давить, только ладонями обхватил лицо, разглядывая, любимые черты.

Чёрт, в его жизни, никогда не было кого-то столь красивого, открытого, чистого. Никогда его сердце не билось так, как от одного только взгляда, на царицу. Просто смотреть, ощущать тепло, впитывать эту глубину глаз, и быть счастливым, от причастности, к этой жизни.

— Серьёзно, Вика, — повторил он, мягко массируя её бровные дуги, убирая хмурую складку, с лица.

— Ты сделала выбор, ты остаёшься со мной. И больше никаких сомнений, Вика. Никаких упрёков, и обид. Ты знаешь, кто я, и, тем не менее, ты сделала выбор, а значит, принимаешь меня таким, какой я есть.

Она слушала внимательно, с затаённой тревогой во взгляде, словно он сейчас поставить ей условия. Но у него не было условий, только одно.

— Мы теперь вместе.

— Я понимаю…

— Нет, ты не понимаешь, — качнул он головой. — Мы вместе, — повторил он, — и это значит, что все твои проблемы, это мои проблемы. Ты моя женщина, и я несу за тебя ответственность. Это значит, что ты не побежишь сама разбираться, с бывшем мужем, с дочерью, с кем бы то ни было…

При упоминании её родных, взгляд царицы полыхнул упрямством. Вика явно считала эту территорию, закрытой для него.

— Вот об этом я и говорю, — он привычно ухватил её за подбородок, на мгновение, отвлекаясь на алые губы, но уже через секунду возвращаясь к разговору.

— Сперва ты всё рассказываешь мне, — вкрадчиво произнёс он, — и мы вместе решим, как поступить.

— А ты?

— Что я?

— Ты, будешь мне рассказывать о своих проблемах? — засверкала она глазами.

— Это работает в обе стороны, царица, — улыбнулся он, — я же сказал, что мы вместе.

— Хорошо, я поняла тебя, — серьёзно кивнула она, поглаживая его напряжённое предплечье, — мне нравиться это условие.

— Да не условие это, — усмехнулся Руслан, ложась на спину, и укладывая её к себе на плечо, — это аксиома. А вот развод с твоим мужем, это условие.

Вика промолчала, видимо принимая данное положение безоговорочно.

— А у тебя, Руслан, было много женщин, после меня, — спросила тихо, после затянувшегося молчания.

— Зачем тебе это знать, царица? — подумав, ответил Руслан.