Привет, любимая

Квашнина Елена Дмитриевна

– Да вы с Алькой и через два года останетесь такими же дурами, - с какой-то даже ленцой в голосе ответил ей Олег.

Ну, вот! Теперь и про меня вспомнили. Я не выдержала, вынырнула на поверхность малинника:

– Дураков, Олег, ищи в зеркале.

И моментально юркнула обратно.

– Глупые какие...
– презрительно заметил Олег, убирая со лба темную прядь.

И эта его фраза задела меня больше всего. Не сами слова, а интонация, с какой они были произнесены.

Я выбралась из кустов, лихорадочно соображая: чтобы такое ему сказать побольней и пообидней. Но он уже уходил. Рядом с ним нервно вышагивал Толик, громко рассуждая, что связываться с такими свиристелками, как мы - ниже достоинства настоящих парней.

– Ладно, - подумала я, понимая, что кричать им вслед оскорбления - только себя на посмешище выставлять.
– Ладно. Я припомню тебе это, Олег. А ты, Толичка, жди теперь от меня одних неприятностей!

И тут я заметила, что Мишка задержался. Стоит и улыбается нам со Светкой. Я приготовилась открыть рот и сказать какую-нибудь гадость. Но он вдруг весело, располагающе подмигнул мне. Повернулся и широким шагом в два счета догнал парней. Его рыжеватые кудри сверкнули на солнце разноцветными брызгами.

– Ого!
– внушительно сказала Светка и посмотрела на меня.
– Похоже, Мишенька к тебе неровно задышал. Ты смотри у меня!

И она погрозила мне кулаком.

– Чепуха, - откликнулась я, провожая ребят взглядом.
– Чепуха на постном масле. И только...

Но я знала, что Светка на сей раз не промахнулась.

Месяц назад, когда она с матерью уезжала на несколько дней в город, побродить по магазинам, произошел странный случай. Я как-то лежала на пляже у озера в компании приятельниц из соседнего поселка. Мы не столько купались, сколько грели на солнышке пятки и сплетничали. И к нам на своей замечательной "Яве" подкатил этот Рыжий. Вообще-то, он не был рыжим. Его волосы цвета спелой пшеницы только чуть-чуть отливали рыжиной. Но все его звали Рыжим. И я, естественно, больше всех. Так вот, подъехал к нам этот Рыжий. Ни с того, ни с сего. Помню, мы с девчонками еще переглянулись: с чего бы это? Подобных фокусов за ним раньше не замечалось. Для него мы считались слишком маленькими. Он общался только с парнями и взрослыми девицами. Ну, еще со Светкой. И то, скорее, из-за Олега. А тут - на тебе... Подкатил и давай кокетничать. Балагурит, значит, с девчонками, а сам на меня смотрит. Глаза у него голубые-голубые. И холодные, как льдинки. Мне даже не по себе сделалось от этого взгляда. Как будто прокалывает насквозь тонкими ледяными иглами.

Я поднялась с песка и пошла к воде. По дороге из вредности оглянулась, дескать, ну чего тебе от меня

надо? Мишка не смутился, не покраснел, продолжал бессовестно на меня пялиться. Я тогда подумала, что он - редкий нахал. Во-первых, о его хождениях по женщинам уже пару лет на деревне рассказывали разные байки. Просто так говорить не будут. А, во-вторых, где-то с весенних каникул у него наметился веселый, легкий и воздушный флирт со Светкой. Значит, пока Светик в городе, он - ко мне... Ага... Но и когда она вернулась, я оставалась под прицелом этих ледяных глаз. Произошли какие-то необратимые изменения. Я, правда, делала вид, что мне это все до лампочки. Но Мишка стал появляться рядом слишком часто. И не только по вечерам в компании.

Он начал оказывать мне исключительные знаки внимания, выбирая моменты, когда рядом никого не было. То принесет банку недоспелой клубники, то - букет ранних садовых ромашек, то подвезет на мотоцикле в магазин. Делал это с таким добродушным, бесхитростным видом, словно все происходило случайно. Отказываться было неудобно, и я всегда уступала. Но Светке не рассказывала ничего. Мишка больше не кокетничал с ней, не флиртовал. Общался исключительно серьезно и по-дружески. Светку это сильно задевало. Влюбленностью в него она не страдала, но он ей здорово нравился. Не ей одной, кстати. Если бы не я, из этого флирта наверняка что-нибудь вышло.

Имелась еще одна причина помалкивать. Светка обожала своего брата, хоть и ругалась с ним не меньше пяти раз в день. И то, что я не гоню Рыжего, восприняла бы, как мою измену Олегу. Ее не смущало полное равнодушие, которое Олег демонстрировал по отношению ко мне. Она была свято уверена в обратном. Только никак не могла убедить в этом меня. Я отлично знала, что надеяться мне не на что. Потому и принимала ухаживания парней и в городе, и здесь. Ведь это так приятно, когда ты нравишься.

– Так, - спросила меня Светка, выбираясь из кустов, - что будем делать дальше?

– Не знаю, - я села рядом с ней на траву, продолжая смотреть на уходящего Олега. Рядом с Толиком он выглядел невысоким, а рядом с Рыжим - еще и слишком хрупким.

– Мне скоро ужинать. Я и обедать-то не приходила. Сама знаешь, тетя Нина разорется, если я опоздаю.

– Слушай, а чего она у тебя такая ненормальная?
– поинтересовалась Светка.

– Очень даже нормальная, - я перевела взгляд на нее, потому что Олега уже не видела.
– Просто я ей мешаю.

– Интересно, чем? Ведь она же родная тетка?

– Родная, - вздохнула я.
– Понимаешь, живет себе человек и живет. Никому ничего не должен, сам себе хозяин. А тут - бац!
– ребенок: корми, пои, ухаживай, да еще ответ держи перед братом. Пока мама жива была, меня сюда и не отправляли.