Привет рогатому!
Шрифт:
– Пойдете в таком неприглядном виде?
– Да. Но я с гостинцем, и вольность эту мне простят.
– Ваш гостинец Вам самой следовало съесть. – Сообщил шипастый и взял меня за руку.
– Я так и знала, что это для усиления моего вкуса!
– Нет, для улучшения пищеварения Цербера.
– Одно и то же, - отмахнулась я. – Перемещай уже.
Переброс произошел мгновенно, стоило глазам шипастого полыхнуть огнем. Люциус – приколист, чтоб ему хорошо было. Прикалывается на каждом шагу, но не признается.
Мы оказались перед огромными коваными воротами. Приблизительно
– Галя!
– завопили плачущие жертвенницы. – Мы такого наслушались!
– Это так ужасно!
– Нас съедят! Он всех с 10 по 100 миры ест…
– И не давится!
– Ты не представляешь, что с нами будет там…! – ну и трясущимися руками указали на кованые ворота. – Это так ужасно!
– Да! – воскликнула Эва, начавшая пылить спорами.
А я-то думала, что хуже быть не может. Но вот появились жертвенницы, и до меня дошло, как конкретно я ошибалась. Отвлечь бы их чем-нибудь перед кончиной. И тут вспомнила, есть чем отвлечь!
– Девочки, конфеты хотите?
– Как ты можешь думать о еде в такую страшную минуту?!
– Он нас съест и без конфет.
– В этом я не сомневалась, но нас и в прошлый раз могли съесть, и в позапрошлый! – сообщила я и протянула им мятные леденцы. – Не пугайтесь вы так, они вкусные как раз освежающие и успокаи...
Договорить я не успела, как мятные конфеты в прямом смысле слова успокоили жертвенниц. Два спящих тела оказалось предо мной на земле.
– Я так и знала, - сообщила я на удивление ошеломленному шипастому.
– Это что еще такое?! – спросил глухо рыб.
– Продолжение массового предательства Его Величества Темного Повелителя.- Сообщила я и ткнула его в грудь, - ты сам это предполагал.
– Что?!
– Заканчивай ломать комедию, Люц! Ты знал о конфетах…
– Я не…
– Девчонок спать уложи в кровати. Я постучала в ворота, и кольца витых калиток стали разворачиваться.
– Жертвенница Галя Гаря, - возмущенно начал оправдываться рыб в кольчуге, - я исполнитель указа и никоим образом не знал и не мог догадываться о содержании в конфетах…
– Все! Все, ладно, договорились… Ты не Люц, ты не знал, ок. Слушай, я тут вроде как помирать иду.
– И? – удивился шипастый.
– Замогильные песенки знаешь? – спросила первое, пришедшее на ум. Не говорить же ему, что у нас о мертвецах говорят либо хорошее, либо ничего.
– Нет.
– Ладно... – с тоской взглянула на открывающийся проход. И решилась на последнее послание Люциусу.
– Раз я помирать иду, то у меня к тебе пара просьб.
– Говорите.
– Во-первых: сообщи Его Темнейшеству, что обладательница того плащика тоже в числе подозреваемых предателей. Во-вторых: я официально примыкаю на сторону предателей, потому что его принцесска сволочь, а он глупец. В-третьих: пока у той заразы на руке браслет с перламутром, у него рога расти будут с ошеломляющей скоростью, а помимо них и ее живот. Собственно, на этом свою прощальную речь я завершаю.
– Спасибо, с меня приключений достаточно, и прощайте. – Сделала шаг и обернулась.
– И, кстати…
Я несколько секунд думала над заключительной и явно предсмертной фразой. Прежде чем громко произнести:
– Привет рогатому! После всего произошедшего он такую дрянь, как Вайолетт, заслужил.
Я прошла в освещенное пространство загона для домашнего песика:
– Цербер! Подь сюды, поговорим!
43.
В эту ночь Люциус был не единожды шокирован происходящим.
Вначале Галя сообщила, кто главный в радикальной группировке против его брака; затем, что с радостью вступит на сторону предателей; а после этого намекнула об интересном положении его будущей жены.
Жены! И кто ему об этом врет, Галя! Его единственная надежда на брак, его избранная жертвенница, его надежда на оплот счастья и вечности. Она бесстыдно вывалила на него такой ушат непроверенной информации, что в первое мгновение Темный Повелитель ста тридцати миров стоял ошеломленный и недвижимый и даже на «Привет рогатому!» не успел обидеться.
Да он и не мог успеть.
Галя давно прошла через ворота и бодро зашагала к его домашнему питомцу. Сказать, что Цербер был гостье не рад, не сказать ничего. Стометровая махина с оскаленной пастью и свешивающимся языком рванула к ней с низкого старта с другого конца двора. Разделяющие их километры быстро сократились под гром от когтистых лап четвероногого и удивленное Галино: «ни фига себе!»
Ошеломленно глядя на приближение зверя, она села на землю
В последующие мгновения Люциус, успевший сделать к ней переброс и загородить собой от пса преисподней, тоже был крайне удивлен. И возможно, даже более, чем Галя, сидящая рядом. Цербер на бегу значительно уменьшался в росте и весе и последние метры преодолел в щенячьем виде на удивительно коротких лапах. И тут Галя оглушительно завопила, подхватывая его на руки:
– Мягкоскладчатый, да ты вымахал!
Люциус с открытым ртом осел наземь. Но даже тогда, в нижнем зале Дворца в Дарлогрии, наблюдая за тем, как его питомец ластится к Гале, он и представить не мог, что станет свидетелем еще более нереальной картины…
Она и он! В ее спальне! Он держит ее за руки… Ее – его любимую Вайолетт!
– Теперь ты мне веришь? – сидящая рядом Галя оторвала руку от Цербера, и прикоснулась к его руке.
– Верю.
Они замолчали, наблюдая за происходящим в личных апартаментах принцессы. Вайолет что-то быстро и бессвязно говорит медленно закипающему Тариму, графу Нивейри. Видя и слыша бесчинство принцессы, Люциус сам потихоньку закипал.
Права была Галя, называя ее - принцесской, с горечью подумал он и потупился.
– В прошлый раз я висела на люстре, - Галя решилась прервать молчание, - обзор был не очень, но слышимость - класс. В этот раз все намного лучше, - похвалила она их пребывание в камине среди языков пламени. – Тепло, светло… Зрелищно.
Темный Повелитель молчал, не в силах совладать с накатившими эмоциями досады, гнева, обиды и, как ни странно, облегчения. Все же что-то внутри него было очень против Вайолетт, особенно в последние три дня. И вот оно! Неподдельное, настоящее, наконец-то увиденное… лицо принцесски.