Привидение в кроссовках

Донцова Дарья

– Да, – настороженно ответила баба, – откуда вы меня знаете?

– Ждете Надю Колпакову?

– Ну…

– Она не придет.

Дина подскочила на стуле.

– Что происходит? Вы кто?

Я взяла чашку с кофе, пирожные и переместилась за ее столик.

– Вы кто? – нервничала Дина.

Я внимательно на нее посмотрела. Нет, она молодая, просто совсем не следит за собой. Волосы ее походят на позапрошлогоднее сено, кожа на лице серая, плохо вымытая, косметики никакой, ни пудры, ни губной помады, ни туши.

И пахло от дамы не слишком приятно: грязными волосами и несвежей одеждой.

Я открыла сумочку, вытащила две купюры по пятьсот рублей и положила перед Диной.

– Вот.

Пальцами с обломанными ногтями она схватила ассигнации. Но потом оду­малась и спросила:

– Да что происходит? Объясните, в кон­це концов. Надька совсем заболела? У нее грипп?

– Наде очень плохо, – осторожно сообщила я, – вы ее подруга?

Дина кивнула.

– Наде очень нехорошо, – продолжала я, – хуже некуда.

– Ниче­го, – отмахнулась собеседница, – поправится, у нее здоровья два грузовика, не то что у меня. Возраст у нас один, только я насквозь больная, а у Надьки да­же голова нико­гда не щелкает. Прямо странно, что ее вирус свалил, она пос­ледний раз соплями обвешивалась, ко­гда в первом классе была.

– Вы учились вместе в школе?

– Ага, десять лет за одной партой просидели, – вздохнула Дина, – только я дура, а она умная.

– Ну зачем вы так про себя, – протянула я.

– Сделаем заказик, – прощебетала подлетевшая официантка.

Дина растерянно посмотрела на меня. Я ласково улыбнулась:

– Давайте выпьем за знакомство, я угощаю.

Девица повеселела.

– Ну капельку можно.

– Отлично, – затараторила я, – принесите нам коньяк, кофе, пирожные со взбитыми сливками.

– Какие? Хотите блюдо ассорти?

– Давайте.

Ко­гда заказ прибыл, Дина набросилась на корзиночки и трубочки. Я нико­гда особо не следила за фигурой, она была у меня стройной от природы, поэтому могу позволить себе слопать лишнее пирожное или тарелку макарон с жирным соусом. Но проглотить четыре корзиночки, доверху набитые взбитыми сливками, а потом, не поморщившись, приняться за эклеры, такое мне слабо! Дина же недрогнувшей рукой переместила к себе на тарелочку пятое по счету пирожное и удовлетворенно вздохнула. Мо­жет, она настолько бедна, что не мо­жет позволить себе купить сладкое и сейчас оттягивается за долгие недели воздержания?

– Надька у нас умная-разумная, – болтала Дина, – впрочем, вы небось и сами про нее все знаете.

– Нет, – покачала я головой, – мы не дружим.

– Что же она вас с деньгами прислала?

– Давайте еще пирожных закажем? – Я быстренько решила сменить опасную тему.

– Лучше пирожков с мясом, – вздохнула Дина.

И то верно! Мадемуазель переела сладкого, и теперь ее потянуло на иную пищу. Появились пирожки. Проглотив три штуки, Дина пробормотала:

– А вы отче­го

не едите?

– Аппетита нет.

– Но тут целых пять осталось.

– Ерунда.

– Можно, я их домой заберу?

– Конечно, дорогая. Кстати, хотите еще и пирожных прихватить? Они тут все­гда свежие и вкусные.

– Ну, – замялась Дина, – если только эклеры…

Я быстренько подозвала официантку, и на столике появилось несколько белых коробочек, аккуратно перевязанных бечевкой. Внезапно Дина расплакалась.

– Что случилось? – испугалась я.

– Это Надька вам велела надо мной поиздеваться!

– Господи, да что я сделала?

– Пирожные эти, – ткнула некрасивым пальцем Дина в сторону коробочек. – Сказала небось, пусть почувствует себя униженной.

– Какой вздор! – вскипела я. – Просто мне показалось, что вам понравилась выпечка, вот я и решила купить эклеры. Себе тоже закажу.

– Вы не представляете, – всхлипывала девушка, – как отвратительно быть нищей, считать копейки, одеваться в секонд-хэнде и постоянно экономить на всем.

– Отче­го же! Очень хорошо это знаю. Долгие годы я существовала на крохотную зарплату!

– Нет, не понимаете, – размазывала по лицу сопли Дина, – меня никто не уважает! Вот Надька деньги дала, да не сама привезла, а вас отправила.

– Надя…

– Ой, не верю я в ее болезни! – взвизгнула «подруга». – Просто ей богатство в голову ударило! От денег у многих башку сносит. Знаете, откуда у нее все?

– Нет.

– Так сейчас расскажу, – оживилась она.

Я вздохнула. Все-таки люди крайне неблагодарные животные. Очень многие норовят сделать гадость тому, кто подал им руку помощи, а все зависть!

Од­нажды моя бабушка Афанасия со вздохом сказала:

– Дашенька, не зови к нам Катю Ковалеву.

Я очень удивилась. Афанасия все­гда приветливо встречала моих подруг, кормила обедом и доставала из буфета остродефицитные то­гда шоколадные конфеты.

– Тебе не нравится, что у нее папа алкоголик? – с детским простодушием поинтересовалась я.

– Нет, – покачала головой бабушка, – Катерина плохая подруга.

– Неправда, – с жаром воскликнула я, – Катька хорошая! Она так меня жалела, ко­гда десятиклассники портфель на шкаф запихнули.

Афанасия вздохнула:

– Маленькая ты еще, глупая. Не тот друг, что в несчастье пожалеет, а тот, что твоей радости порадуется.

– Не понимаю.

– Ко­гда ты на катке руку сломала, как поступила Катя?

– Ну, – призаду­малась я, – сочувствовала, а потом сказала, что мне да­же повезло, целую четверть писать не придется.

– Лад­но, – улыбнулась бабушка, – а ко­гда вчера ты показала ей новое платье?

Я поморщилась.

– Сначала промолчала, а потом посоветовала не носить плиссированные юбки, они меня полнят! Мо­жет, и правда не надо, а, бабуль?