Прививка от космоса

Проскурин Вадим Геннадьевич

Мэри коротко взвизгнула и забилась то ли в истерике, то ли в судорогах. Заорала от нестерпимой боли и замерла на месте. В этот момент Либерато и вонзил ей иглу в вену.

–  Гады, - тихо сказала Мэри.

Как ни странно, в ее голосе не было особого осуждения, была только печаль.

–  Что будет со Светой?
– спросила она.

–  Не знаю, - ответил я.
– За ней Дэвид с Машей пошли.

–  Пообещай, что ее не тронут, - попросила Мэри.
– А я тебе все расскажу.

–  А ты и так все расскажешь, - заметил Либерато.
– Сейчас феназин

подействует и начнешь рассказывать.

–  Но она ни в чем не виновата!
– воскликнула Мэри.
– Она не виновата в том, что любила меня!

–  Она не тебя любила, - возразил Либерато.
– Она твое положение любила. А вот ты ее любила, а зря, лучше бы с Таней Таараи сошлась.

–  Таня была гетеросексуальна, - вздохнула Мэри.
– Кроме того, она была глупа, не в научном плане, а в житейском. Сделала вакцину от прыжков и предложила мне тут же ее всем вколоть и всем сбежать на Землю. Ну не дура ли?

–  А почему дура?
– не понял Либерато.
– Что в этом глупого?

–  Ты не сможешь жить на Земле, - сказала Мэри.
– И я не смогу, и Света, и Дэвид. А вот Алекс сможет, он от земной гравитации еще не отвык. А нас с тобой прыжок убьет, какую вакцину ни вкалывай. Танино открытие было бесполезным, оно могло помочь только одному человеку - ей самой. Обнародовать его было нельзя, это бы только расстроило людей. Тяжело вдруг узнать, что у тебя был шанс сбежать из тюрьмы, но ты его упустил, гораздо лучше, когда все думают, что шансов не было с самого начала.

–  Но можно же тренажеров каких-нибудь понаделать… - сказал я.
– Лекарства наверняка есть какие-то…

–  Может, и есть, - сказала Мэри.
– Но не у нас. Зачем в дальнем космосе заниматься здоровьем сетлеров? Все знают, что сетлеры никогда не возвращаются обратно. Думаешь, я не думала, как можно воспользоваться этой вакциной? Очень много думала. Я и Тане предложила подумать, а она уперлась. Хочу, говорит, рассказать всем, и пусть всё решают все вместе. Демократка хренова… Ненавижу либералов!

–  Но-но!
– прикрикнул Либерато.

Мэри вдруг хихикнула.

–  Извини, Либи, - сказала она.
– Игра слов. Я не тебя имела ввиду.

–  Хорошо, проехали, - сказал Либерато.
– Так что ты придумала, пока много думала?

–  Ничего, - ответила Мэри.
– Абсолютно ничего. Я не знаю, что полезного можно сделать с этой вакциной.

–  Но корпорации будет выгодно, если сетлеры начнут возвращаться, - заметил я.
– Можно будет снизить зарплату…

–  И уменьшить откат топ-менеджерам, - продолжила Мэри.
– Когда я была еще гейшей, мой последний клиент был из "Шемахи", он меня, собственно, и отмазал от тюрьмы. Правда, это трудно назвать отмазыванием, иногда я думаю, лучше было бы в тюрьме отсидеть лет десять.

–  И к чему ты это все рассказываешь?
– не понял я.

–  К тому, что он меня немного просветил насчет нравов в "Шемахе". Специально он ничего не рассказывал, но кое-что в разговорах иногда проскальзывало. Начнет какую-нибудь смешную историю излагать, да и проговорится. Там

у них финансовые злоупотребления жуткие. Эти деньги, которые родственникам отсылают, они практически бесконтрольны. Кто жив, кто умер, точно знают только в корпорации. Точные цифры выплат нигде не публикуются, ими тоже можно манипулировать как угодно. К тому же, деньги почти всегда общественные, их разворовать сам бог велел. Если бы эти деньги не разворовывались, нашу базу закрыли бы уже давным-давно, все равно никакой пользы от нас нет уже лет пять. А к нам все время новых людей присылают, тебя вот прислали… зачем?

–  А зачем? Только затем, чтобы деньги разворовать?

–  Не только, - покачала головой Мэри.
– Тут еще социологические эксперименты делают. Зачем профессионального менеджера прислали? Чтобы нас с Сарой заменить, а заодно посмотреть, как будет происходить смена власти в тесном замкнутом коллективе. Да еще в досье написали, что ты гей…

–  Так что, все бессмысленно?
– спросил Либерато.
– Мы все равно все сдохнем?

–  Сдохнем, - подтвердила Мэри.
– Не обязательно быстро, но сдохнем. Я думаю, восстановить снабжение нам удастся, а вот вернуться на Землю хоть кому-нибудь, даже Алексу, не получится никак.

–  Об этом мы еще потом поговорим, - сказал я.

–  Какое потом?!
– воскликнул Либерато.
– Ее кончать надо! Иначе такая резня начнется…

–  Не начнется, - покачала головой Мэри.
– Я готова уступить верховную власть Алексу и стать его помощницей. И это не феназин говорит, это я сама так говорю. Алекс - хороший менеджер, он это уже доказал. Он будет отличным лидером.

Либерато выжидательно посмотрел на меня.

–  Не знаю, - сказал я.
– Как по-твоему, она не врет?

Либерато пожал плечами.

–  Врет или не врет - уже не важно, - раздался от входной двери голос Иоганна.
– вы с Алексом ее унизили, сломали руку, психически изнасиловали. Когда она очухается от феназина, обида останется по любому. А где Светлана, кстати?

Я взглянул на часы и ответил:

–  Десять минут назад была в комнате Маши Грибоедовой.

Иоганн присвистнул.

–  Все, приехали, - сказал он.
– Маша ее ненавидит. Нет, Мэри придется кончать, при всем к ней уважении. Она никогда тебе не простит, что Светлана погибла. Расспроси ее про управляющие контуры и кончай. А ты, Либи, не подслушивай, а лучше помоги Сару в холодильник оттащить.

–  В холодильник?
– переспросил Либерато.
– Она же еще жива.

–  А будет не жива, собаке собачья смерть. Или ты со мной не согласен?

Либерато немного подумал и безразлично пожал плечами.

–  Согласен, в общем, - сказал он.
– Начальником базы мне по любому не быть, так что секреты мне узнавать ни к чему.

–  Молодец, - сказал Иоганн, - догадался. Я думал, ты глупее.

Либерато снова пожал плечами.

–  А насчет того, чтобы Сару живьем в холодильник положить… Я бы не стал ее мучить, не такая уж она и скотина. Вколоть ей снотворного лошадиную дозу…