Приворот на крови. Серия «Приключения Руднева»
Шрифт:
– Со списками будет сложно, но сделаю, что смогу… А что вам сказала вдова? – спросил он.
– Говорит, что про телеграмму узнала со слов супруга.
Руднев хотел спросить Терентьева про темпераментную незнакомку и узнать, кто она, но тут к ним подбежал давешний младший надзиратель и доложил:
– Ваше высокоблагородие, Лебедев прибыл, – отрапортовал он.
Анатолий Витальевич совсем помрачнел и дёрнул воротник, будто тот стал ему вдруг тугим.
– Господа, – обратился он к Рудневу и Белецкому, голос его звучал натянуто, – я
– Не извиняйтесь! Мы уходим, – перебил сыщика Дмитрий Николаевич. – Если сможете, приезжайте ко мне или шлите за нами в любое время. Прикажите проводить нас к выходу для прислуги.
Один из полицейских повёл их к чёрной лестнице, по ходу Руднев отдавал распоряжения.
– Белецкий, ты сейчас отправляйся в морг. Нужно сравнить расположение ран и расстояние между ними. Ждать фотографий и отчёта слишком долго. Выясни всё, что позволит связать имеющиеся у нас три трупа и всё, что отличает эти случаи. И спроси у доктора, что он думает про орудие убийства и способ обескровливания. Возможно, он…
– Руднев, постойте! – раздался за их спиной резкий женский голос.
Их торопливо догоняла молодая особа, устроившая сцену в будуаре Михайловской.
– Мне нужно с вами поговорить! – тоном, не терпящим возражений, заявила она.
– Поезжай, – кивнул Дмитрий Николаевич Белецкому. – Я к вашим услугам, сударыня!
– Не здесь! Пойдёмте со мной, – всё так же резко произнесла незнакомка и, не дожидаясь ответа, развернулась и направилась обратно в господскую часть дома.
Руднев поспешил за ней. На лестнице они столкнулись с Лебедевым и Терентьевым. Сыскной надзиратель с каменным лицом что-то докладывал своему начальнику, который и обычно-то выглядел желчно, а теперь и вовсе скривился от злого раздражения.
При виде Руднева Анатолий Витальевич сбился с доклада, а Василий Иванович остановился и гневно спросил:
– Руднев, что вы здесь делаете?
– Добрый вечер, Василий Иванович!
– Я спросил вас, что вы здесь делаете?.. Анатолий Витальевич, я бы хотел знать…
– Дмитрий Николаевич – мой гость! – сердито выпалила спутница Руднева. – Как вы смеете так разговаривать с моим гостем?! Кто вы вообще такой?
Лебедев опешил. У Терентьева губы дернулись в злорадной усмешке. Руднев счёл за лучшее эмоций не проявлять.
– Начальник московской сыскной полиции статский советник Василий Иванович Лебедев, – раздражённо представился Василий Иванович.
– Начальник сыскной полиции? – взвилась незнакомка. – Ну, так и занимайтесь своим делом! Полный дом полиции, а толку нет!
После этого заявления она дёрнула Руднева за рукав, увлекая за собой.
Не произнеся ни слова, они вошли в малую гостиную, в общем бедламе на удивление тихую.
Незнакомка указала Рудневу на кресло.
– Сядьте! – приказала она, но Дмитрий Николаевич остался стоять.
Тогда она села сама и нетерпеливо повторила:
– Да сядьте же, Руднев!
Дмитрий Николаевич опустился в кресло.
– Сударыня, я не имею чести знать вас, – проговорил он с легким поклоном. – Позвольте…
– Прекратите вы эти церемонии! – резко перебила его незнакомка. – В доме убийство, а вы здесь Версаль разводите!
В голосе её помимо раздражения проскакивали откровенно истерические нотки. Руднев понял, что продолжение беседы в светском тоне закончится неминуемым взрывом эмоций. Он поднялся, подошел к сервированному напитками столику, налил стакан воды и протянул его своей собеседнице.
– Выпейте, – резко велел он. – Выпейте, или я вам в лицо плесну, как вы давеча вдове.
Незнакомка сердито сверкнула глазами, но подчинилась.
– Кто вы такая? Откуда меня знаете?
– Я Мария Александровна Михайловская. Дочь… Дочь…
– Ясно. Дочь Александра Петровича.
– Да… Мне Lizzy сказала, что вы расследуете… расследуете смерть отца, и что вы не полицейский.
– Елизавета Федоровна ваша мачеха, я так понимаю?
– Да…
– И о чём же вам требовалось со мной поговорить? – Руднев вернулся в кресло. – Слушаю вас, Мария Александровна.
– Я знаю, кто отца убил! – выпалила младшая Михайловская.
Руднев даже бровью не повёл, ему нередко приходилось выслушивать от близких и родственников жертв подобные заявления, и чаще всего, не было за ними ничего, кроме отчаяния, старых обид да болезненных фантазий.
– Что вы молчите?! Вам это неинтересно?
– Интересно. А ещё интереснее, отчего же вы об этом сыскному надзирателю не рассказали?
– Оттого, что он меня слушать не станет! А выслушает, так всерьез не воспримет!
Рудневу подумалось, что за сегодняшний день у него это уже третья подобная беседа.
– Тогда расскажите мне, обещаю вас выслушать с полным вниманием.
Мария Александровна некоторое время молчала, нервно сплетая и расплетая пальцы.
– Отец был членом какого-то тайного общества, – наконец произнесла она как будто через силу. – Это они его убили.
– Что за тайное общество? – терпеливо спросил Руднев, убедившись, что продолжения не последует.
– Я не знаю!
– Но отчего вы тогда думаете, что это общество виновно в смерти вашего отца?
Михайловская не отвечала. Она нервно кусала губы и не решалась поднять глаза на своего собеседника.
– Мария Александровна, вы сами вызвали меня на разговор, – мягко проговорил Дмитрий Николаевич. – Но, как я вижу, вы не готовы говорить. Если прикажете, я немедленно удалюсь, и мы вернёмся к разговору, когда у вас будут для этого силы.
– Нет! Не уходите! – воскликнула Мария Александровна. – Пообещайте, что никому не расскажете того, что я вам скажу!
– Я не могу дать вам такого обещания. Расследуется убийство, и всё, что хоть в малой степени касается этого дела, я буду обязан раскрыть для следствия.