Привратник мифа
Шрифт:
С Андрюхой мы познакомились давно, ещё в детстве. Лет десяти от роду провалился я во время дождя в яму: коммунальщики ремонтировали трубу, а зарыть не успели. Помню: глина осыпается, внизу жижа липкая, всё осклизлое, не могу выбраться. Помог проходивший мимо парень, который услышал мои крики. Андрюха меня вытащил. Дружили с тех пор. И всякий раз, когда я во что-нибудь вляпывался, он неизменно говорил: «Опять из дерьма тебя вытаскивать?» Каждый раз после очередного такого «вытаскивания» чувствовал я себя очень неудобно, причём чем дальше, тем больше. В результате лет двадцать Андрюха ниоткуда меня не спасал. А последние лет пятнадцать мы не общались вовсе. Сначала я ушёл
После парома мой друг поехал к новенькому, только что построенному магазинчику: захотелось ему чего-нибудь пожевать и попить. Я вылез из машины и обратился к местному мужичку, который смачно жевал хот-дог. Вдруг подумалось, что хорошо бы мне тоже перекусить, но что-то остановило, и от мысли я отмахнулся. Вежливо поздоровавшись и пожелав незнакомцу приятного аппетита, я извинился за беспокойство и спросил, как добраться до деревни Дубовье.
– О, это вам к Игор'eвичу надо, – уверенно пояснил мужик. – Сам сказать не берусь, а он поможет. Если захочет, конечно.
– И где искать его, Игор'eвича?
– А чего искать-то? Вот же он. – Мой собеседник показал на какую-то удалённую, расположенную у самой лесной опушки скамейку, где сидел немного ссутулившийся дедок в армейском камуфляже.
– Полностью его звать как? По имени-отчеству?
– Да кто ж его знает? Игор'eвич, он Игор'eвич и есть.
Вблизи старичок Игор'eвич выглядел очень колоритно. Крепкий, сильный, невысокий, но широкоплечий, в превосходно сидящем, несколько поношенном полевом военном обмундировании без опознавательных знаков, всепогодных армейских сапогах и без головного убора. Коротко стриженная шевелюра казалась совершенно белой, но густой, без намёков на лысину. Лицо у Игор'eвича было сморщенное, загорелое, руки ухватистые, жилистые, с сильно выступающими венами. На тыльной стороне левой руки просматривалось схематичное изображение выглядывающего из-за горизонта солнца и надпись: «ДАЛЬСТРОЙ». Разговор с Игор'eвичем получился кратким, но плодотворным. Я безлично поздоровался, на что дедок молча кивнул и ни с того ни с сего вдруг задал вопрос:
– С того берега?
– Да, с парома съехали, – подтвердил я.
Старик в ответ снова кивнул и опять спросил:
– Из Москвы, значит? Номер-то московский. Знаешь, что у этой пристани давеча было?
– Что? – попался я.
Разговор сразу уходил куда-то не туда, что мне очень не понравилось.
– Транспортная авария. Катер тут с внедорожником столкнулся. У самого берега на мелководье джип помыться заехал. Тоже вот московский. А на катере пьяный до изумления мужик на него налетел. Катеру ничего не сделалось, а у джипа бампер поцарапало, капот помяло и вроде как крыло зацепило. Владелец джипа вызвал гаишников, те полчаса ржали, а когда отошли немного, то заявили: так, мол, и так, мы тут вообще не в теме и не при делах. Не дорожная это авария. Не на дороге. Водную охрану вызывай. Ну что делать, мужик вызвал. Водник причалил, три тыщи рублей штрафу катеристу выписал – за то, что пьяный по реке гонял, и пять кусков водиле джипа вломил – за то, что машину мыл, где нельзя. Запрещено здесь машины мыть: охранная зона. Ты своему приятелю так и скажи, а то мало ли что…
Небо было чистым, августовское солнце ещё припекало. Сверху пару раз каркнул ворон. В кронах деревьев громко и попеременно стрекотали певчие кузнечики. У дороги, с обеих её сторон, как и полагается для этой поры года, торчали высокие цветы борщевика. Не слишком часто, но достаточно, чтобы обозначить своё устойчивое присутствие на обочине. А дальше по обеим сторонам тянулся густой, хотя и немного запылённый лес.
Я вежливо поблагодарил за заботу и в двух словах объяснил, куда и зачем мы двигаемся. Игор'eвич опять кивнул и дельно, без лишних подробностей стал объяснять.
– Сёла будете проезжать, – рассказывал старик, – аккуратнее там. Ни за что не останавливайтесь и на шоссе ничего не покупайте. Потом, когда из-за леса церковь покажется… У самой дороги она стоит, в стороне от села. Храм Иоанна Предтечи в Залесье, знаете? У старого погоста, там увидите. Сразу после церкви повернёте на лесную дорогу до бывшего лесничества. Потом, после поворота на пруды, свернёте на грунтовку. Дорога похуже будет, обычная колея, без асфальта. Но вы проедете и, даст Бог, не пропадёте, – оптимистично пообещал дед и снова по-хитрому посмотрел на меня.
В этот момент к нам подъехал мой друг. Я понял так, что он полностью готов и можно двигать дальше. Поблагодарил Игоревича, уселся на пассажирское сидение, и мы поехали.
Только тронулись, как вдруг оказалось, что Олёны с нами нет.
– Э, а ты девушку-то где потерял, дятел? – грубовато спросил я своего друга. – Когда вылезал, она вот здесь сидела.
– А… Да? Не знаю… – Андрюха затормозил и припарковался на обочине. – С нами всё время была, я и думал… – Долго думал? Последний раз где её видел?
– Вышла ноги размять… А потом… Не знаю где…
– Погоди, сейчас.
Я достал смартфон и набрал Олёну. Почти сразу где-то рядом раздался сигнал. Оказывается, её телефон лежал в кармашке автомобильной дверцы.
– Вот чёрт… Здесь оставила, – пробормотал Андрюха. – Что делать-то будем?
– Искать, – решил я, – что ещё. Я пойду народ опрашивать, а ты в полицию звони.
– Сразу в полицию? Погодим пока…
Я выскочил из машины и снова бросился к Игоревичу, который всё так же задумчиво сидел на скамеечке. Выглядела Олёна колоритно, и не заметить её было сложно, а любому нормальному мужику надо очень постараться, чтобы не обратить внимания на такую яркую девушку. Да, Игоревич видел её. Но она вроде как от машины-то не отходила. То залезала, то вылезала, но далеко не уходила… Или уходила? В результате дедок вспомнил, что точно видел, как упомянутая девушка села в какую-то машину и отбыла в направлении леса. Машину не запомнил.
– Надо ждать, – сказал я, когда вернулся Андрюха. Он тоже успел куда-то сбегать и кого-то опросить с таким же примерно результатом. – Если к вечеру не заявится, звоним в полицию…
– Да тут я, тут! – раздался с заднего сидения смех. – И пошутить нельзя! А что? Давайте сюда мой телефон. Только не вздумайте ко мне приставать! У меня контрелтофобия – боязнь сексуальных домогательств. В случае чего я и покалечить могу.
Оказывается, девушка всё это время оставалась в машине, просто спряталась на полу за передним сидением. Там она и скрывалась, пока мы, дураки, бегали, громко суетились и опрашивали население.
Несколько минут ехали молча. Ругать Олёну не хотелось. Это казалось бессмысленным. А осознание факта, что через недолгое время расстанемся с ней навсегда, грело нам души.
– Ты хорошо его разглядел? – неожиданно подал голос мой друг.
– Кого? – не понял я.
– Старика, с которым разговаривал.
– Разглядел вроде. Прикольный дед.
– Прикольный? Серьёзный товарищ. У него на поясе в подсумке спутниковый телефончик. – Андрюха назвал марку телефона, которую я немедленно забыл. – Это если ничего не путаю, что вряд ли.