Шрифт:
Глава 1
Белое безмолвие. Яркий, ослепляющий свет, колющий глаза, мёртвая тишина и жуткий холод, такой, что не только снег хрустит под стопами, а даже воздух на зубах. Стоит моргнуть и веки смерзаются, их приходится тереть ладонями чтобы хоть как-то отогреть и открыть снова. Запах свежести обжигает ноздри и забивает лёгкие.
Обледеневшее плато уходит в бесконечную даль, сверкает, укрытое алмазной крошкой изморози и снега. Белый блеск холмов дезориентирует и заставляет жмуриться. Я стою на коленях, которые уже намертво прилипли к твёрдому насту.
Передо мной гигантская чёрная фигура с раскрытыми крыльями из чистого света за спиной. То ли контраст между снежным полем и угольным монстром сбивает с толку, то ли это какой-то оптический обман. Но стоит хоть немного сфокусировать взгляд, как контуры фигуры тут же расплываются и исчезают. Я пытаюсь разглядеть её получше, но ничего толком не вижу в слепящем сиянии снега, колючего света и белой смерти разлитой вокруг.
Крылатый гигант говорит, но не словами, и даже не звуками. Перед восприятием мельтешат странные образы и нереальные картины от которых ломит виски. Логика в видениях напрочь отсутствует. И я, естественно, ничего не понимаю. Наконец, убедившись, что до меня не достучатся, монстр протягивает свою громадную когтистую лапу, хватает меня за левую ладонь и подымает, отрывая от снежного покрова.
С хрустом лопается примерзшая кожа на коленях, я повисаю на вытянутой руке, локтевой сустав скрипит, как замёрзший снег. Боли почти нет, холод давно лишил конечности чувствительности, но ощущения не из приятных. Хочется крикнуть монстру, чтобы он убирался в чертям собачьим, но слова срываются кашлем и красными брызгами, которые на неизменно леденеют и с шелестом рассыпаются. Снег под ногами уже обильно раскрашен алой крошкой.
Гигант чем-то размахивает у меня перед лицом, то ли хвастаясь, то ли желая предложить что-то чёрное и продолговатое. Надеюсь это не его детородный орган, вот было бы забавно, если у такого громилы он оказался бы настолько маленький и тонкий.
Губы мои мимо воли расплываются в улыбке и сразу же трескаются от мороза. Кровь замерзает на зубах. Да я умираю от холода, но это не повод чтобы не посмеяться. К дьяволу крылатого монстра и морозное плато! Вытягиваю свободную руку и показываю им обоим средний палец.
Это не смутило гиганта, скорее всего он даже не понимает оскорбительности моего жеста и продолжает настырно «объясняться» на своём невероятном наречии из чудных видений и картин. Кажется предлагает помощь, но это, ясень пень, неточно. С тем же успехом он может предлагать оторвать мне голову.
– Предложение, смерть, помощь, пища, просьба… – долетают до моего сознания обрывочные слова-видения, которые никак не выстраиваются в логическую цепочку.
– Ну так помоги, – хриплю и по наитию добавляю. – Или давай помогу я.
Может если монстр получит желаемое, то отстанет. Сам же втащил меня в эту белую пелену холода и смерти (мне это откуда-то точно известно), а теперь предлагает или просит помощь, придурок. Хозяин белого ада подымает свою ручищу выше и я хватаю чёрный тонкий отросток, что протягивает когтистая лапа.
Это оказывается нож, короткий, с тонкой рукояткой, будто бы сделанной для детской руки. Я подношу клинок к лицу чтобы рассмотреть внимательнее, но веки окончательно смерзаются отнимая остатки зрения.
Зато приходят новые образы. И боль. Вдоль ладони левой руки, на которой я подвешен, как кабанья туша на крюке, ползут режущие струны, тонкие и холодные, ещё более холодные чем крошащийся на зубах воздух. Пытаюсь кричать, но тщетно, лёгкие окончательно сбиваются в ледяной ком.
Демон ослабляет хватку и я падаю, но прежде чем окончательно провалиться в серую хмарь, внезапно вспенившуюся под ногами, успеваю заграбастать одеревеневшими пальцами горсть сухого, колющего пальцы снега.
Просыпаюсь и вскакиваю с кровати. Не смотря на лето и одеяло, которым я укрыт, мне холодно. Простыня и наволочка мокрые от маленьких кристаллов льда, которые быстро тают.
Баюкая левую руку топаю в ванну оставляя на полу мокрые следы босых ног. Беру целлофановый пакет с полки и высыпаю в него скомканный белый шарик. Мягкий снег мгновенно твердеет покинув мою руку, от него расходится пар. Небрежно сворачиваю пакет и бросаю под раковину. Нужно будет потом не забыть переложить в холодильник, а то опять трубы промёрзнут.
Открываю кран с горячей водой и задумчиво выдыхаю на зеркало над раковиной. По блестящей поверхности тот час разъезжается морозный узор, но быстро тает оставляя стекло просто запотевшим.
Когда я засунул левую руку под струю кипятка, на внутренней стороне ладони проступили тонкие прямые линии из льда, идущие от запястья к кончикам пальцев. Под воздействием горячей воды они быстро растаяли и исчезли.
– Пронесло, – снова выдыхаю на зеркало, теперь оно не покрылось изморозью как прошлый раз. – Ну и отлично.
Подхватив пакет из под раковины топаю в кухню.
Обычно этот сон навещает меня только если долго не бывать на «этажах», а теперь почему-то приснился без причины. Я ведь был аж на «третьем» вот только недавно… А что, кстати, сегодня за день недели? Нажимаю кнопку на кофейном автомате, а свободной рукой включаю «рабочий» мобильник лежащий на столе. Вспыхивает экран с датой.
– Пятница!? Вот чёрт! – две недели пролетели как взмах ресниц, даже опомниться не успел, а уже снова наступила очередная пятница. – Надо подвязывать с активным отдыхом.
Тем более, что и свободные деньги заканчиваются, и отложенная сумма так и не пополнилась до нужной отметки. Хватит ждать простых заданий, пора браться за то, что приносит максимальную прибыль. Не люблю связываться с мажорами и богатыми «папиками», от таких одни проблемы. Но вдруг Моцарту предложат большую цену и он отдаст артефакт другому покупателю. Маловероятно, но может случиться.
Мобильник несколько раз трезвонит, получая сообщения о входящих пропущенных звонках. Ого. Штук двадцать за две недели набежало. В основном Дим звонил, но есть пара вызовов от Павла Семёновича – основного поставщика высокооплачиваемых заказов. Отлично. Будет из чего выбирать.