Привычка убивать
Шрифт:
— Вы подсматривали? — спросила Клавдия.
— Нет, это вы мне подсказали.
— И что?
— Да фокус же! — улыбнулся Кленов и снова стал вырезать какую-то гирлянду. — Элементарный. Помните, Карев просил, чтобы женщин показывал тот, кто сам расследовал убийство, то есть тот, кому были известны подробности.
— Да… Но как?..
— Но я же вам показал как! Элементарно. Он держал следователя за руку. А тому ведь хотелось — согласитесь, Клавдия Васильевна, что Игорю очень хотелось, — чтобы Карев был маньяком. Вот он невольно чуть-чуть, слегка, незаметно даже для себя самого маленько напрягался, если дьячок делал ошибку, и расслаблялся, когда показывал правильно.
— Ладно, хорошо, — согласилась Клавдия, — но зачем же он бросился?
— А тут еще проще, — пожал плечами Кленов. — На миру и смерть красна. Народ это давно приметил. Это даже было бы удивительно, если бы он не сделал этого. Ведь для эксгибициониста это мечта — потрясти толпу! Чем угодно, даже собственной смертью…
— Значит, Карев не убивал? — в лоб спросила Клавдия.
— Мог, — сказал Кленов. — А уж точно мы об этом узнаем только во вторник, на восьмой день.
Опять восьмой день. Этот необъяснимый восьмой день.
Но, пожалуй, самым странным во все эти дни было то, что Карев — остался в живых…
И даже не очень покалечился. Так только, сломал себе ногу и выбил плечо. И еще расцарапал лицо.
Клавдия навестила его в клинике, как только врачи позволили.
Это было вчера.
Она открыла дверь в палату, которую охраняли милиционеры, и первое, что увидела — сияющее лицо Карева.
— Здравствуйте, Клавдия Васильевна! — довольно бодро поздоровался он. — Видите, не принял меня Господь, страшного грешника.
— Как вы себя чувствуете?
— Намного лучше, госпожа следователь. Как после исповеди!
— На исповеди лгать не положено, — сказала Клавдия.
— На исповеди не положено, — радостно закивал дьячок.
— Скажите, Карев, скажите мне честно, — присела на край кровати Клавдия, — это ведь не вы, правда?
Он хитро смотрел на нее с минуту. Даже подмигнул ей заговорщицки.
— Нет, госпожа следователь, — сказал он так же весело, — это я.
Теперь Клавдию дома обходили на цыпочках. Она возвращалась мрачная, тут же садилась за бумаги, и если кто-нибудь, кроме Вити, осмеливался ее тревожить, она устраивала такой разнос, что посуда дрожала в шкафу.
А сегодня с утра она ходила просто фурией. Даже Чепко, заглянувший к ней в кабинет, предпочел тихонько ретироваться и не трогать Дежкину.
Чубаристов снова куда-то уехал, но Клавдия о нем и не вспоминала. Она поставила себе, что все вопросы будет задавать только тогда, когда выяснит все до конца.
Дежурному по городу было дано четкое предупреждение, что если он о подобном убийстве не сообщит в первую очередь Клавдии, то она сама его убьет.
Клавдия знала, что маньяк выходит на охоту только к вечеру, но дергаться начала уже с обеда.
Левинсон даже не смог Клавдию развеселить, хотя, кажется, выложил все самые уморительные свои байки. Игорь тоже только поздоровался и тут же исчез.
К семи вечера, когда Клавдии казалось, что она сейчас просто тронется от ожидания, в кабинет впорхнула Люся-секретарша.
— Дежкина, ты что тут сумерничаешь? Пошли домой, муж, дети, телевизор, — прохихикала Люся, но Клавдия так посмотрела на нее, что у Люси даже челюсть отвисла. — А че я такое сказала? Че ты?! Подумаешь… Деловая.
Люся вильнула задницей и вышла из кабинета.
Клавдия смотрела на телефон. Телефон молчал. Молчал принципиально, молчал, сволочь такая, как глухонемой, как камень, падла пернатая.
— Дежкина… — снова всунулась крашеная мордочка Люси.
Тут уж Клавдия не сдержалась.
— Люся! — орала она. — Можешь ты понять своими куриными мозгами, что я занята! За-ня-та!!! Уйди отсюда!!! Лучше сама уйди!!!
— Я, конечно, уйду, но тебя Малютов ждет. Так что уж позволь мне выполнить свои профессиональные обязанности, — скривилась Люся.
— А-а-а, — зарычала Клавдия, — чтоб ему!
Люся не успела отскочить, поэтому Клавдия чуть не сшибла ее с ног.
— Да, Игорь Иванович, слушаю вас, — влетела она в кабинет прокурора.
— Так-так-так, — не сразу нашелся он от такого напора. — Во-первых, здравствуй, Дежкина. Во-вторых, я чего тебя позвал… Бригаду твою будем расформировывать.
— Какую бригаду? — не поняла Клавдия.
— Ну, у тебя были помощники, когда вы искали убийцу. Теперь он найден, зачем тебе люди? Для компании?
— А с чего вы взяли, что он найден?
— Так-так-так… — снова не сразу нашелся Малютов. — А этот Карев, он кто? Он мелкий хулиган?
— Я пока не знаю.
— Ну вот и занимайся, зачем тебе люди?
— А если это не он?
— Так, Дежкина, слушай, — начал выходить из терпения Малютов, — хватит мне мозги помидорить. Это Карев или не Карев?
— Игорь Иванович, — чуть не завыла Дежкина. — Вот как раз сейчас это и решается…
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сегодня восьмой день. Его день, понимаете! Если сегодня трупов не будет — значит, Карев, будет…
— Ясно, — вдруг согласился Малютов. — Согласен. Будем ждать. — Он поглядел на часы. — Так, до которого часа?
— Игорь Иванович, я не знаю, вдруг уже звонили.
— Сейчас проверим… — Он включил селектор. — Люсенька, будь добра, ласточка, соедини меня с дежурным… Алло, Люся. Ты где там?
— Уже половина восьмого, Игорь Иванович, ушла Люся, — устало сказала Клавдия.
— И никуда я не ушла, — вдруг ответил селектор. — Не только вы, госпожа следователь, делами занимаетесь. Соединяю, Игорь Иванович.