Привычное проклятие
Шрифт:
— Дело интересное, — протянул король уже без шутливых ноток. — Конечно, сам я этим заниматься не стану, пришлю кого-нибудь из советников — позубастее да похитрее. От болота пользы и впрямь немного, а… Говоришь, у них на обмен — драгоценные камни?
Камышинка решила быть честной с обеими сторонами, раз уж угодила в посредники.
— Вблизи я камни не видела, а сами они вряд ли искусные ювелиры. Но даже если камни — просто галька… неужели за Гранью не найдется ничего ценного, чтобы оплатить аренду никчемной трясины?
— Само собой, найдется, — кивнул король. — К тому же ты предлагаешь себя в переводчики, верно?
— У меня и знакомые хорошие завелись среди стаи, — похвасталась девушка. — Чего стоит один Большелапый — ой, грозный вожак! А Ловец Ветра — умница, так старается, учит наш язык… у тебя будет двое переводчиков!
— Конечно, придется держать здесь небольшой гарнизон на случай всяких инцидентов, — прикинул король. — Пожалуй, и крепость поставим — небольшую, из бревен. Но дело себя наверняка окупит.
«И я уже знаю, кому предложу командовать здешним гарнизоном, — подумал он, — потому что нельзя тебя, милая переводчица, оставлять без строгого присмотра. Замуж тебе пора, замуж!»
И король глянул вдоль стола — туда, где Джитош из Клана Сокола вел тихую беседу со своим шайвигаром.
В молодом Соколе не узнать было бродягу, что выбрел вчера из леса с принцессой на руках. Джитош успел умыться, побриться, переодеться в одежду из королевского сундука (неужели один Сын Клана не поможет другому, попавшему в беду?) и выглядел весьма привлекательным молодым мужчиной.
— Замуж тебе пора, вот что! — вслух повторил король.
Виалеста успела проследить взгляд кузена, поэтому не испугалась и ответила с веселым кокетством:
— Надеюсь, государь подумал сейчас не об Аурмете из Клана Альбатроса?
Оба от души расхохотались.
Аурмета не было на пиру, потому что еще с вечера он попал под ледяной водопад высочайшего гнева. Король холодно и резко растолковал ему, что надо быть слепым и глухим идиотом, которого в детстве нянька уронила головенкой на каменный пол, чтобы день за днем жить на постоялом дворе, в самом центре хитроумных интриг и козней против трона, и не видеть рядом с собой ни беглой принцессы, которую заговорщики прочили на силуранский престол, ни самих заговорщиков во главе с Шадхаром. Чем тут Аурмет, собственно, занимался? За служанкой ухлестывал, за Недотепкой вот этой?.. Короче, лучше бы Альбатросу с этого мгновения и навсегда исчезнуть с королевских глаз. Иначе королю придет в голову мысль: а может, налицо не глупость, а измена? Ведь Аурмет был дружен с покойным принцем Нуренаджи, не раз видел его сестру?.. Что-что? Изменилась с возрастом, не узнать? Ой, неубедительно звучит!..
И теперь Альбатрос забился в свою комнату и сидит там безвылазно. Горько переживает свою опалу и крах надежд.
— На свой корабль я его не возьму, — хмыкнул Тореол. — Пусть до зимы катится к Спруту в замок. Пусть эти двое треплют друг другу нервы!
Виалеста кивнула.
А король вспомнил, как вчера вечером у его плеча прошептал голос Незаметного:
«Настоящей любви не скроешь от людей. Да, этих двоих тянет друг к другу… они и сами вряд ли еще сознают, с какой силой тянет! Но государь, надеюсь, понимает, как опасен брак между принцессой, имеющей некоторые права на трон, и чародеем, способным повелевать ураганами?»
Ну и что? У Незаметного своя голова, у Тореола — своя. Король слушает чужие советы, но решает сам. И он верит, что Джитош — человек скромный, искренний, абсолютно не честолюбивый и любящий жизнь в глуши. То есть подходящий супруг для принцессы Виалесты.
— Сколько ты натерпелся из-за меня, Эйнес!
— Ничего, мой господин, это уже прошло. И вспоминается как цепочка приключений. Когда вернемся в Замок Серого Утеса, будем зимними вечерами у камина рассказывать друг другу о том, что с нами произошло.
— Ну мне хвастаться нечем, — горько усмехнулся тот, кого еще позавчера называли Молчуном. — Если бы не случайность, я сейчас вместе с Недотепкой убирал бы грязную посуду со стола. А потом чинил бы плетень вокруг огорода, он совсем завалился.
— Нет. Я все равно нашел бы моего господина… Только не понимаю: почему Сокол за эти годы не пытался восстановить свои права? Да, он был лишен речи, но ведь можно было написать!
— Написать? Что и кому? Родственников нет, единственный верный слуга сгинул в Наррабане, в столице за меня некому заступиться… Ты считаешь, что немой раб с захолустного постоялого двора может тягаться за свои права с супругой высокородного Унтоуса? В лучшем случае меня сочли бы безумцем, в худшем — самозванцем.
Эйнес отвел глаза. Он с детства видел душу господина глубже и яснее, чем он сам. И понял: да, Сокол говорит правду, но не всю. Ему еще и стыдно было за то, что он, Сын Клана, попал в такую унизительную передрягу.
— Мы с тобой должны быть благодарны Комару и Дэрхи за их жадность, — нарушил молчание Джитош. — Они дважды из-за мелкого барыша нарушили приказ хозяйки. Не то быть бы нам давно покойниками.
— Я горю желанием высказать им свою благодарность! — мстительно сказал Эйнес.
— Угу, с этой парочкой мы еще потолкуем…
Мимо прошла Недотепка, размышляя о том, что удалось подслушать из беседы короля с Камышинкой. Взгляд на Эйнеса — и мысли ее вильнули в сторону.
Особенный человек. Необычный. Рисковал жизнью, чтобы спасти маленького ящера. Сражался против троллей вместе с Сизым и его учеником. Хорошо, что удалось сделать и для него хоть что-то полезное…
Когда Кринаш и его спутники, обеспокоенные пропажей мальчишек, побежали по берегу их разыскивать, Короткий Хвост отстала от людей, свистом вызвала из кустов Сизого и рассказала о фляге, которую разыскивал в реке Эйнес. Сизого даже просить не пришлось — он рад был помочь недавнему союзнику…
Человек выручил ящера. Ящер выручил человека.
Кто знает… возможно, два народа сумеют договориться без грызни…
А Джитош и Эйнес, не подозревая о глубоких раздумьях маленькой лупоглазой служанки, продолжали беседу:
— Расскажи-ка подробнее, что там с моей женой. Я вчера не все понял. Она самозванка, да?
— Она никогда не была женой моего господина, — педантично уточнил верный слуга. — Да, самозванка. Я хотел доставить в столицу доказательства ее преступлений, потому решил изучить ее жизнь, шаг за шагом. Некий смотритель охотничьего домика из тагихарских лесов рассказал, что несколько лет назад в домик приехала его хозяйка, юная Вастер Долгая Метель, вместе с подругой, безымянной девкой из Отребья. Женщины любили друг друга… — Эйнес брезгливо хмыкнул. — Вскоре Вастер начала чахнуть на глазах и сошла на костер так быстро, что смотритель подозревает отравление. Но я же знаю, что эта гадина умеет выпить жизнь и без всякого яда.