Приют изгоев
Шрифт:
На Плато уже наступала зима, трава была припорошена снегом, и каждый день можно было ожидать, что с высоких гор Унук Альхайи восточный ветер принесет настоящие снежные бури. Но Край Земли был уже близок.
Встал вопрос: как спуститься в Талас? Все-таки не лето, без специального снаряжения по скалам не очень поползаешь. Все же Эйли под благовидным предлогом отстала от попутчиков, когда обоз приближался к Третьему Форту, месту своего назначения, и вдоль узкого овражка – русла маловодной речки – направилась прямиком к Краю Земли.
Здесь, в миле
– Э-эй, красавица, – окликнул один. – Заблудилась, что ли?
Эйли остановила своего мула и развернулась в сторону офицеров. То есть это Эйли предположила, что они офицеры, потому как лица их были выбриты и только что разве усаты, и аркебузы, притороченные к седлам, проблескивали богатой инкрустацией, да и сбруя на лошадях вся в серебре, хотя сами всадники одеты были в простые лисьи шапки с хвостами и какие-то бесформенные куртки из овчины – так здесь мог одеваться кто угодно.
Помолчав и не дождавшись ответа, один из офицеров объяснил:
– На пятнадцатую заставу – это туда, – он махнул рукой направо, – на шестнадцатую – туда, – последовал взмах налево. – А прямо, как ты направилась, так в Океан и упадешь.
– Заблудилась, – спокойно и без дрожи в голосе ответила Эйли. Кажется, ее путешествие кончилось. Вряд ли теперь удастся выкрутиться, это не простодушные крестьяне. Да и граница близка.
И верно, один из офицеров, тот, что указывая, вдруг прищурился и подъехал ближе.
– Где-то я тебя видел, девушка, – проговорил он, всматриваясь в лицо Эйли. – Имя твое как будет?
Эйли продолжала молчать.
Второй тоже подъехал и сразу узнал. Он стащил с головы свою лисью шапку, вытер выступивший вдруг на лбу пот и сказал, вновь покрывая голову:
– Пресвятые Боги! Ваше высочество… – Говорил он почему-то растерянно. Он оказался совсем молодым, несмотря на пышные молодецкие усы. – Вот ведь угораздило…
Первый глянул на него недоуменно, переспросил настороженно:
– Какое такое высочество?
Эйли выпрямилась: что уж тут скрываться, когда ее узнали.
– Да, – сказала она надменно, глядя на них с высоты мула. – Я – княжна Сухейль Делено.
Молодой все еще пребывал в состоянии растерянности, зато другой, который был заметно старше, нашелся сразу.
Он выпрямился в седле, и, видимо, по привычке положив руку на приклад аркебуза, произнес подобающим случаю тоном:
– Ваше высочество, у нас приказ: непременно арестовать вас при встрече.
– Чей приказ? – высокомерно уточнила Эйли.
– Князя Аларафа Сегина.
– Какое у него право задерживать Дочь Императора? – по-прежнему надменно спросила Эйли. – Или он уже объявил себя Императором?
– Пока нет, – проговорил молодой.
Старший вдруг хмуро заметил:
– Не очень-то вы похожи на Дочь Императора, ваше высочество. Впрочем, мы обязаны задерживать всех чужаков, которые появляются на Краю Земли без разрешения Краевой Комиссии.
Эйли передернула
– Так задерживайте!
Старший строго глянул на своего молодого приятеля и спросил негромко, будто кто-то мог их услышать в этой глухомани:
– Э-э… мальчик не с вами?
Эйли помолчала, потом ответила:
– Вы же видите.
Молодой огляделся по сторонам, а старший сказал, еще больше понизив голос:
– Вам нужна помощь, ваше высочество?
Эйли глянула на него с недоумением.
– Вы хотите спуститься к себе домой? – продолжил старший. Эйли растерялась. Поэтому ответила с неожиданным раздражением:
– В чем дело, господа? Я арестована или нет?
Старший прокашлялся.
– Мне, – начал он и поправился: – …нам не по душе брать под стражу Дочь Императора. Может быть, кгхм… сделаем так: мы поможем вам спуститься – и ни мы вас, ни вы нас никогда не видели?
– Здесь совсем неподалеку есть удобное место, – так же доверительно, даже как-то обрадованно вступил в разговор молодой.
– Чего это ради, господа? – с подозрением спросила Эйли. Старшему все происходящее явно очень не нравилось, но он сказал просто и без хитростей:
– А чего ради мы должны отдавать Дочь Джанахов Аларафам?
И Эйли поняла, что он искренен.
Краевики сопроводили Эйли вниз так, что будь она младенцем или хрупкой стеклянной вазой, она бы в первом случае даже не заметила, как оказалась довольно глубоко под Краем Земли, а во втором из нее не пролилось бы ни капли, буде предполагаемая ваза наполнена до краев.
Старший – младший остался наверху, сторожить лошадей и посматривать, не появится ли кто посторонний, – проводил ее по хорошо утоптанной и не менее хорошо замаскированной тропе до первой, как он объяснил, засидки контрабандистов, где оставил, обещав, что не пройдет и часа, как за ней придет верный человек с пятнадцатой заставы, и проведет ее ниже, до ближайшей деревни «рыбое… простите, ваше высочество, таласар». Пока они спускались, Эйли с радостью обнаружила, что навыки, которые у таласар впитываются с молоком матери, за год не потерялись, и потребовала было самостоятельности. Но офицер-краевик горячо принялся возражать, мотивируя свою настойчивость тем, что на тропе устроено достаточное количество ловушек, всех из которых он не знает, иначе бы сам сопроводил ее высочество вниз, и «было бы обидно, если бы с вашим высочеством что-то случилось уже на пороге родного дома».
И Эйли благоразумно не стала настаивать.
Офицер удалился; через некоторое, довольно скорое, время сверху спустился какой-то мрачный субъект, мало того что заросший бородой по самые глаза, видимо, в целях конспирации, еще и закутанный по те же глаза в какое-то тряпье, и молча повел Эйли дальше вниз, и вправду то и дело останавливаясь и что-то там делая – то под ногами, на тропе, то на стене, то еще где-то. Не успела Эйли хорошенько устать а ее проводник уже показал ей на раскинувшееся на терраске под тропой такое привычное глазу поселение горных таласар…