Приют Святой Анны
Шрифт:
— Надеюсь, ты пришла сказать мне, что хочешь вернуться работать на старое место? Как бы хорошо я ни относился к Элли, ей никогда не сравниться с тобой. Она никогда не сможет так вникнуть в наше дело, как ты. Тут все безумно скучают по тебе.
— Спасибо, Грег. Приятно слышать.
— Послушай, если ты передумаешь и вернешься к нам, я куплю тебе кресло с откидной спинкой, а в дальней комнате мы поставим раскладушку на случай, если тебе захочется полежать. — Он произнес все это с такой обаятельной улыбкой, что
— Грег, ты замечательный, и огромное тебе спасибо, но ты знаешь, почему я никогда не смогу снова работать здесь.
Он сразу сник.
— Корд ни разу больше не заходил в магазин, если ты беспокоишься об этом. Когда мне надо поговорить с ним, я звоню ему по телефону. Но даже по голосу чувствуется, что он сам не свой. Последние три раза, когда я предлагал ему походить на лыжах, он отказался. Честно говоря, я беспокоюсь за него.
То, что Корд звонил ей из больницы, после слов Грега настораживало еще больше.
Очевидно, их надвигающийся развод охладил отношения между приятелями. Такого поворота событий Эшли даже представить себе не могла. Они были друзьями с незапамятных времен и любили друг друга как братья. Обе супружеские пары десятки раз проводили вместе выходные дни в горах.
Раз Корд отгородился от Грега, значит, решила она, его проблемы связаны с Шейлой. Корд, конечно, понимает, рассуждала Эшли, что его женитьба на второй жене отца оттолкнет от него многих. Но главным для него является мнение Грега.
Поскольку Грег делал все от него зависящее, чтобы помочь им сохранить брак, Эшли могла предположить, что Корд держался на расстоянии от своего самого близкого друга, чтобы избежать разговоров о прошлом и не чувствовать себя виноватым.
Час от часу не легче.
— Ты случайно не давал ему мой телефон?
Грег прищурился.
— Он тебе звонил?
— Да. Из больницы «Сити-Крик». Вчера вечером.
— Слава Богу!
Эшли была поражена таким искренним проявлением чувств.
— Значит, это ты ему сказал, где меня найти? — недоверчиво спросила она.
— Вчера утром, — кивнул он. — Я должен был это сделать, Эшли. У Корда серьезные неприятности.
От волнения у нее закружилась голова.
— Он сказал, что это не смертельно.
— Он тебе солгал! — бросил Грег в ответ. — Я совершенно убежден, что ты — его единственная надежда. Ты его видела?
— Нет, — сказала она прерывающимся голосом. — Боюсь, наш разговор слишком быстро закончился. Он настаивал на том, чтобы увидеться со мной лично. Я ответила отказом, и Корд повесил трубку.
Грег произнес что-то неразборчивое.
— Ты сказал ему, что я беременна?
— Нет. Он понятия не имеет, что вот-вот станет отцом. И к тому же не знает ни на что ты живешь, ни где. Раз ты отказываешься к нему идти, тем более нет смысла ему говорить.
Впервые с тех
— Ты знаешь, что с ним случилось?
На лице Грега появилась старившая его гримаса.
— Я чувствую нутром, но не мое дело говорить об этом. — Он уставился на нее своими янтарными глазами. — Ты действительно совершенно вычеркнула его из жизни?
— Грег… — защищаясь, произнесла Эшли, — если бы тебе пришлось когда-нибудь пережить из-за Бонни то, что пришлось вынести мне из-за Корда и Шейлы…
— Эшли… — мягко остановил он ее. — Я сказал это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я надеялся на то, что время сможет залечить раны, но, очевидно, ошибся. Я люблю и тебя, и Корда и вижу, что вы оба ужасно страдаете. Мне трудно просто отстраниться и бездействовать, но именно так и было до вчерашнего дня, когда я решил к нему пойти. Вот тут только и понял, что должен вмешаться.
Эшли почувствовала, что ей становится плохо. С минуту она не могла говорить.
— Мне жаль, что я обманул твое доверие, Эшли, но пойми — я хотел помочь Корду. Одно могу обещать тебе твердо: он никогда больше не попытается тебе звонить. Откровенно говоря, я потрясен, что у него хватило на это духу.
Он говорил совсем как Корд.
— Неужели я такой ужасный человек? — спросила она тусклым голосом, пережив внутри тысячу смертей.
— Зачем ты спрашиваешь? Тебе лучше знать. Я тебе не судья, Эшли. Я не был на твоем месте и не могу представить себе, что ты чувствуешь. Знаю только, что два прекрасных человека, созданных друг для друга, разрушили свою жизнь, а я не в силах ничего изменить.
Эшли не могла больше выдержать.
— Грег… я не обвиняю тебя в том, что ты сделал. — Ее голос задрожал. — Я безмерно ценю то, что ты так беспокоишься. И не хочу ожесточиться. Нет ничего более ужасного и самоубийственного, чем это. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Т-ты знаешь номер его палаты?
— Его там больше нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда ты отказалась прийти, он выписался и уехал домой.
— Что? — Она с трудом поднялась. — Но какой в этом смысл?
— Думаю, для него какой-то есть.
Она закусила губу.
— Я позвоню ему, как только вернусь домой.
Помрачнев, Грег встал и проводил ее до двери.
— Пожалуйста, Эшли, — прошептал он, целуя ее в лоб, — только ни к чему не принуждай себя, поступай так, как велит тебе твое сердце.
Последние слова Грега все время крутились у нее в голове, пока она ехала домой.
Выложив продукты и приготовив миссис Бромуэлл обед, Эшли усадила ее в подушки, включила ей радио, закрыла дверь и потянулась к телефону. Но страх почувствовать себя снова беззащитной остановил ее. Она так и не набрала номер.