Приют таёжной Салтычихи

Гебо Фрейя

«Сплю на новом месте, приснись жених невесте!».

В полусне она улыбнулась, и перед внутренним взором поплыли мужчины, которые ей когда-либо нравились.

Вдруг ослепляет яркая вспышка. Её чуть не сбивает машина. Машина Смайла.

«Опять?», — думает она.

— Ты в порядке? Подвезти?

— Да!!!

И вот она уже наслаждается быстрой ездой по городу в компании нового звёздного друга. Громкая музыка орет на весь салон. Его рука гладит её колено.

За окном вдруг возникает чудесный морской пейзаж. Они любуются им.

Смайл

поворачивается к ней, пытается поцеловать, она отвечает ему. Их губы соприкасаются. И внезапно она видит, что дорога заканчивается обрывом.

Она отталкивает от себя Смайла, но он не успевает вырулить. Они на огромной скорости летят с дороги в обрыв.

Бат отчаянно лает.

Волна животного ужаса охватывает её…

От страха она проснулась. В холодном поту и с бешеным сердцебиением.

Но лай Бата не прекратился.

«Я всё ещё сплю?», — думает Ульяна. Но слышит голос Майка, успокаивающий пса, и, накинув толстовку и захватив телефон, спускается в гостиную.

— Что случилось?

— Посмотри! — Майк стоял у окна, удивлённо открыв рот. Из окна светило огненно-оранжевым светом. Силуэт Миши тоже был красноватым.

«Пожар???», — испугалась Уля.

Она тоже подошла к окну и отчаянно вцепилась в руку друга. Зрелище было впечатляющим!

Мрак ночи, словно свежая рана, прорезала кроваво-красная луна. Деревья, залитые этим огненно-алым цветом, качаются от сильного ветра. И в небе прорисовывается… силуэт! Огромный чёткий силуэт!

— Что это? — шёпотом спрашивает Ульяна.

— Мышь! Летучая мышь! — так же шёпотом, но полным не ужаса, а восторга, отвечает Майк.

Бат ни на минуту не перестаёт лаять. Она машинально достаёт телефон и снимает.

Внезапно туча наползает на луну и становится темно. Завораживающее зрелище исчезает. В темноте ночи, прорываясь через лай Бата, звучат завывания ветра и грохот начавшегося ливня.

Ульяне это кажется продолжением сна. Чтобы понять, в реальности ли это, она крепко сжимает руку Майка и прижимается к нему. Он разворачивается к ней и крепко обнимает. Зарывается носом в её волосы, целует в лоб. Она поднимает голову и ловит его приоткрытые мягкие губы своими губами.

После короткого поцелуя, он снова смущённо уткнулся в её макушку.

Вдруг темноту пронзает молния, они вздрагивают и бросают взгляд в окно. На секунду видят какой-то силуэт в балахоне с капюшоном, который что-то пытается спрятать под ним. Силуэт поднял голову, взглянув на них. Но всё вдруг снова погружается в темноту. Грохот грома заставляет ещё раз вздрогнуть.

— Можешь сегодня спать рядом со мной? — дрожащая от страха и возбуждения, Ульяна с ужасом думает о том, чтобы снова остаться в одиночестве.

— Да, конечно, — сухо говорит Майк, пытаясь не показать свой страх. — Ну и хрень тут происходит!

Бат наконец-то перестал лаять и зацокал когтями в сторону лестницы.

Подсвечивая себе дорогу телефоном, они тоже поднимаются наверх и вместе ложатся в кровать Ульяны. Бат сворачивается клубочком в ногах.

Миша нежно обнимает Ульяну и быстро погружается в сон. Она тоже, согретая теплом его тела, наконец, расслабляется и засыпает.

Сновидений больше не было. Тишину утра прорезал звук будильника.

Ульяна потянулась. Её рука наткнулась на лежащего рядом Бата.

Она вдруг вспомнила о событиях ночи и посмотрела на другой край кровати, где пытался проснуться, отодвинутый Батом, Майк.

«Не приснилось!», — вспомнила события ночи она, и снова стало тревожно.

— Доброе утро! — Миша соскочил с кровати и быстро убежал в душ.

— Доброе, блин! — протянула сонно она ему вслед.

Раньше она всегда работала по вечерам, и слишком частые ранние подъемы были ей несвойственны. Совершенно не хотелось вылезать из-под тёплого одеялка! И страх снова неприятно пополз по телу. И было непонятно, то ли это страх от происходящих событий, то ли от осознания, что она больше не принадлежит себе. Она больше не вольный художник, она «сдала себя в аренду», и непонятно, на какой срок. Сколько она так сможет выдержать?

От этих мыслей Уля чуть не заплакала. Но тут Майк вышел из ванной и отправился на кухню готовить кофе. А она поплелась в душ, который пришлось принять контрастным, чтобы смыть следы тревожной ночи и немного взбодриться.

В гостиной она тяжело плюхнулась на диван, Майк, уже погулявший с Батом, подал ей кофе.

— Ты как? Норм? Готова к трудовым подвигам?

— Хм… Даже не знаю… Сложно… С вольной творческой жизни в жёсткий график… Да ещё такие приколы! Ты же тоже это видел?

— Силуэт? Ага. Жутковато. Но твой поцелуй всё затмил.

Она смутилась. А он, слегка помявшись, продолжил.

— Я очень тебя люблю! Правда! Но мы столько лет знакомы. И я очень дорожу нашей давней, почти семейной, дружбой. Ты для меня как родная, и я очень боюсь сделать тебе больно… Я не готов к серьёзным отношениям. А временную интрижку… Не хочу! Я слишком уважаю тебя. Будет печально, если мы, поддавшись страсти, похерим нашу чудесную многолетнюю дружбу…

— Да… Я тоже так думаю… Но страх однозначно пробуждает инстинкты! — она нервно рассмеялась. Сердце бешено колотилось. Ей одновременно хотелось любви и не хотелось ничего менять. И слова Майка, которые тормозили развитие их отношений, и одновременно давали надежду, были очень кстати.

Она обняла Майка. И сразу, чтобы перевести тему, она полезла в телефон.

— Вот видео! Оно и правда эпичное!

Они вместе несколько раз пересмотрели буквально секундное видео, на котором в кроваво-красном свете луны появляется силуэт летучей мыши.

— Я уже видела подобную картинку.

— Да? Где? — удивился Майк.

— В номерах, которые мы убирали. Там она вписана в абстрактные картины.

— Любопытно. Может это визитная карточка этого места? Они специально это устраивают для развлечения гостей?