Приз варвара
Шрифт:
Он хватает меня за руку, и глаза у него аж округлились. Выглядит он потрясенным, и он притягивает меня к себе, чтобы шепнуть мне на ухо.
— Ти-фа-ни, чем, по-твоему, ты занимаешься?
— Оральным?
Он наклоняет голову.
— Я не понимаю этого слова.
— Вот это, — отвечаю я, постукивая по своим губам. — Опускаются сюда. — И я, протянув руку, провожу пальцами по его члену.
Я слышу, как он втягивает воздух.
— Зачем бы тебе это делать?
— А почему бы и нет? Разве здесь мужчины этим со своими парами не занимаются?
Если нет, то заберите меня с этой планеты как можно скорее.
— Все
«Эээ… понятно».
— А что, если мне хочется доставить удовольствие своему мужчине?
Его глаза снова смотрят на меня с такой страстью. Его большой палец прослеживает мою нижнюю губу.
— Так значит, я твой?
«О черт. Я еще не готова ответить на этот вопрос».
— В этот момент, да.
Глаза Салуха слегка прищуриваются, и он кивает головой.
Но момент уже испорчен. Сейчас мне кажется, что если я возьму его в рот, то он подумает, что мы поженимся. Или он попытается доставить мне наслаждение оральными ласками. И покуда обычно я сказала бы «Да, пожалуйста!», здесь все это должно быть просто легкими, непринужденными обжималками. Не более того. Все это может вывести наши отношения на новый уровень, а я не уверена, что готова к таким обязательствам.
Я наклоняюсь и снова целую его, и заново влюбляюсь в его чудесные губы. Целовать его — одно удовольствие. Мои ужасные воспоминания стерлись, и все, что сейчас существует, — это обжигающе-горячие губы Салуха, ласкающие мои, и его язык, скользящий по моему. Я возвращаюсь обратно в этот момент и меняю свой план действий.
Может, мы еще не готовы к оральным ласкам, но это вовсе не значит, что эта ночь должна закончиться вот так.
Моя рука тянется обратно к его члену, и я снова поглаживаю его через леггинсы. Он ощущается чрезвычайно твердым, а его обхват неправдоподобно толстым. Лишь вообразив, как эта огромная длина проникает в меня, вызывает глубоко внутри меня ноющую боль. У меня вырывается легкий вздох, и я начинаю его тереть через кожаную одежду.
— Он мне нравится.
— Правда? — его голос настолько низкий, что звучит практически как рычание, и мои соски напрягаются, когда я слышу его.
Кивнув головой, я наклоняюсь снова поцеловать его, и мои губы порхают поверх его.
— Я собираюсь его вынуть и поиграть с ним.
Он резко втягивает воздух, и я чувствую, как его тело пробирает дрожь. Салуху эта мысль нравится больше, чем он пытается показать. Мои пальцы нащупывают шнурки, удерживающие пояс его леггинсов, и я развязываю узел, пока он не распускается. Паховая область прикрывается лоскутом декоративной материи, и я отодвигаю ее в сторону, после чего его член оказывается на свободе.
Теперь, когда он свободен от леггинсов, его кожа обжигающе-горячая, а тело Салуха совершенно неподвижно, в то время как моя рука исследует его длину. Кончик его члена сплошь покрыт предсеменем, и я, намочив подушечки пальцев в этой шелковистой жидкости, провожу ими по всей макушке.
Салух закрывает глаза, яркое свечение которых на время темнеет. Интересно. Сейчас у меня такое чувство, будто здесь лишь я и его член, развлекаемся в свое удовольствие. Подавляя смешок, я провожу пальцами по его длине вниз. Я тру вдоль бугорков, наслаждаясь текстурой и воображая, как бы они ощущались внутри девушки. Перейдя к его
Подразнив его плоть и исследовав прикосновениями его… всего целиком, я возвращаюсь к его длине и охватываю пальцами основание его члена. Оно такое большое и толстое, что, когда обнимаю его, я даже не могу дотронуться до кончиков пальцев с обратной стороны. У меня никогда не было секса с кем-то настолько большим, и хотя в глубине души я думаю, что это может оказаться вовсе не забавно, я не слышала ни единой жалобы от других спарившихся женщин. И это подсказывает мне, что бояться нечего, ну, относительно размера. Я сжимаю его покрепче и наклоняюсь, чтобы снова его поцеловать.
На этот раз, когда мои губы касаются его, он испускает стон мне в рот, а его член толкается мне в руку. Это признак того, что он не настолько безучастный, как пытается притвориться, и мне это нравится. Крепко его обхватив, я принимаюсь поглаживать его член, и поглаживаю я его твердой рукой.
Он не выдерживает. Мгновение спустя голова Салуха, с рогами и всем прочим, утыкается мне в плечо, используя меня, чтобы приглушить себя в то время, как делает толчок в мою руку. Я шокирована этим резким движением, но в то же время я восторге и не могу устоять, поэтому глажу его еще, еще и еще. Он взбрыкивает бедрами мне в руку, толкаясь своим членом в круг моих пальцев более стремительно, чем я успевала бы его надрачивать, и я завожусь от того, насколько диким его делают эти ласки. Его лицо прижимается к моей груди, как будто он не доверяет самому себе, что в силах сохранить молчание, а его член врезается в круг моих пальцев. Затем его рука хватает мою, и, используя мою руку, он занялся собой сам.
И да, это дьявольски сексуально. Когда он трахает мой кулак, а его тело, прижимающееся к моему, прям неистовствует в лихорадочном возбуждении, я чувствую, что моя киска становится все влажнее и влажнее.
Вдруг все заканчивается — горячее, сливочное семя заливает мои пальцы и руку. Оно обрызгивает мои бедра, а все тело Салуха у моей груди сильно дрожит, при этом он испускает настолько громкие стоны, что я точно уверена, что Джоси может проснуться и увидеть меня, всю покрытую семенем Салуха. Другой рукой я убираю волосы с его лица, целуя его кожу, до которой могу дотянуться. У меня кружится голова, и я чувствую приятную дрожь, и я счастлива, что смогла доставить ему такое удовлетворение. Он кончил, и кончил сильно, все благодаря моим ласкам.
Тяжело дыша, он утыкается мне в шею.
— Никогда не чувствовал себя таким счастливым.
Я улыбаюсь во тьме.
— Мне захотелось доставить тебе наслаждение.
— Сейчас я бы мог горы покорять, — шепчет он мне на ухо. — Вот только это означало бы покинуть твою постель.
Мне знакомо это чувство. Мне тоже не хочется, чтобы он уходил, не тогда, когда чувствую себя так хорошо и расслабленно. Я не кончила, но я все еще наслаждаюсь тем, что кончил он. С меня достаточно дурных воспоминаний.