Признания бессовестной карьеристки

Лэнг Адель

Домой пришла рано и, не зная, чем себя занять, принялась ступнями промерять гостиную, спальню, кухню и ванную: надо нарисовать план квартиры, а то аудиторы нагло сомневаются, что я использую восемьдесят пять процентов ее площади для работы.

Хорошо, что у меня большие ступни, иначе это занятие отняло бы целую вечность.

Понедельник, 19 августа

Проснулась с болью в левой икре. Испугалась, что у меня флебит или еще какая болезнь, которая изуродует ноги – как говорят, лучшее, что у меня есть. Вместо работы похромала к доктору Амуру. Ненаглядный врач сказал, что я, наверное, потянула мышцу. Ответила, что такого не может быть, поскольку я совершаю энергичные движения

только во время секса, а последние три часа у меня не было ни одного мужчины. Видимо, осознав, какого напряжения требует такая бурная половая жизнь, доктор Амур прописал еще пачку успокаивающего.

Вторник, 20 августа

Успокаивающее не помогает. Нога по-прежнему болит. Решила на время выздоровления взять заслуженный отпуск. С работы позвонила турагенту и спросила, далеко ли могу улететь на бонусы от обратного перелета из Сингапура. Услышала, что «до Ньюкасла в самолете для перевозки скота, переделанного под эконом-класс», расстроилась и повесила трубку. Пришлось нажать на клиента – распорядителя пенсионного фонда. Объяснила, что должна «вжиться в состояние потребителя», чтобы хоть что-нибудь ему накропать. Рассчитывала отправиться на месяц в Майами, но этот жмот пообещал всего лишь бесплатную путевку в Ирландию.

йСреда, 21 августа

Похоже, я в состоянии депрессии действительно невыносима. Во всяком случае, босс без звука подписал заявление на отпуск, хоть это и означает, что ему для разнообразия придется поработать самому. До конца дня укладывала одни джинсы, два джемпера и три большие коробки противозачаточных средств.

Четверг, 22 августа

Провела ночь на плавучей калоше в Ирландском море. Нe сомкнула глаз, поскольку: а) мучилась морской болезнью; б) божьи одуванчики в соседней каюте – старичок и старушка с ограниченным словарным запасом («да, да», «еще, еще») – не давали спать.

Встала и пошла гулять в новой обалденной пижаме – надеялась встретить одинокого туриста, мечтающего о легком романтическом приключении. На звук истерического девичьего хохота вышла в салон. Увидела толпу школьниц, совершенно ошалевших от свободы. Подсела к ним, решив, что подобные наблюдения могут пригодиться – вдруг мне придется зарабатывать на жизнь статьями в молодежный журнал. Как все благовоспитанные протестантские девочки, они попытались накачать меня вусмерть, но у них не хватило горючего – три бутылки «Абсолюта» я выпиваю только для разминки.

Пятница, 23 августа

Сошла в Дублине в состоянии полного нестояния и рухнула на кровать в пансионате, отказавшись от завтрака, несмотря на грозные взгляды хозяйки. Проснулась через несколько часов, увидела, что еще светло, и заснула снова. Наверное, у меня сбились часовые пояса. Поздно вечером поехала на такси в Корк. Дорога пустая, по обеим сторонам деревни. Теперь понимаю, почему старичье валом сюда валит.

Проведя много тоскливых часов в машине и уплатив астрономическую сумму по счетчику, вылезла у шикарного отеля. Не нашла в себе сил идти в гостиничный кинотеатр смотреть кино про слегка психованного, но гениального музыканта, с которым встречалась в Западной Австралии, когда зарабатывала на жизнь путевыми заметками. Очень ностальгические воспоминания. Не знала, кто он такой, и, застукав при попытке свистнуть у меня пакетик леденцов, приняла за местного. По счастью, мой шеф – директор австралийской авиакомпании – подбежал и зашептал мне в ухо: «Жутко знаменитый, немного эксцентричный» и «отпусти ты его пальцы, Бога ради», не то мистер Сластена больше бы на рояле не играл.

Немного обидно, что эта сценка в австралийской глубинке так и не попала на экран.

Суббота, 24

августа

Не сумела проспать бесплатную автобусную экскурсию по Корку. Оказалась в автобусе с двумя десятками «пенсов», у одного из которых, могу поклясться, протекал калоприемник. Сбежала на первой же остановке, где нас выпустили в туалет; как оказалось – в самом центре города. Хотела заняться цивилизованным шоппингом, но, напоровшись на двадцатый магазин шерстяных свитеров кряду, рванула назад в отель.

К вечеру испытала приступ острой тоски по родине, поэтому принялась названивать всем английским друзьям. Естественно, никого не застала, поскольку в Лондоне есть пабы, клубы и много-много всего другого. Оставила укоризненные, но беззлобные сообщения на их автоотвечиках.

Воскресенье, 25 августа

Поняла, что просадила бешеные бабки на междугородных звонках и услугах в номер, поэтому утром первым делом спустилась вниз и сказала старичку за стойкой, что интересуюсь историческими памятниками. По меньшей мере, полчаса притворно восхищалась красотами в брошюрах, которые он мне дал, пока совершенно не усыпила его бдительность. Потом, когда он ушел добывать кому-то из постояльцев подкладное судно, забежала за стойку, выхватила отпечаток своей кредитки, выскочила на улицу, поймала такси, примчалась в дублинский аэропорт, улыбнулась сотруднику на контроле, за что была немедленно переведена в первый класс (все-таки мои чары еще действуют!). По пути к самолету симпатичный стюард предложил понести вещи. Я, не подумавши, ответила: «Спасибо – нет, я феминистка», чем окончательно и бесповоротно погубила свой: шанс возобновить членство в клубе любительниц экстремального секса.

Во время исключительно короткого перелета лихорадочно строчила открытки лондонским друзьям. Опустила их в аэропорту Хитроу.

Понедельник, 26 августа Банковские каникулы

Чудесно провела первый день в Лондоне: вынимала и раскладывала мыльца, шапочки для душа, пилочки для ногтей, гуталин, шампунь, кондиционер, масло для ванны, чайные пакетики, кофе, сахар, печенье и сыр из гостиничного номера в Корке. Вот почему так люблю останавливаться в отелях – после этого почти неделю можно ничего не покупать.

Вторник, 27 августа

В девять утра – звонок в дверь. Открываю: стоит моя семнадцатилетняя сестра Карлотта – только что приехала из Барнсли, где живет вместе с родителями.

Главное, я не помню, чтобы ее приглашала. (Моя хитрая мать с просьбами звонит по вечерам, когда я пребываю в искусственном благодушии, за которым неизбежно следует провал в памяти.) Запихиваю Карлотту в душ и быстро делаю вид, что ждала ее приезда – заталкиваю грязную одежду под кровать и кидаю сестрице на подушку три шоколадки с запиской: «Не воруй полотенца». Понимая, что исправлять ее северный акцент некогда, разворачиваю Карлотту в направлении Найтбриджа и говорю, чтобы за ближайшие восемь часов научилась одеваться со вкусом.

Прихожу на работу с опозданием. Босс рвет и мечет, что я ушла в отпуск без его разрешения. Наверное, он думал, что подписывает мое заявление об уходе. Кроме того, начав писать рекламу вместо меня, он обнаружил пропажу ноутбука. Под его обличающим взглядом пришлось судорожно придумывать отговорку, но я вспомнила, что говорят другие в таких случаях, и свалила пропажу на уборщиц.

Потом стала лихорадочно обзванивать друзей, чтобы организовать Карлотте бурную светскую жизнь. Увы, все еще помнят ее злополучный прошлый визит. Даже обычно безотказная Элиза отговорилась тем, что всю неделю моет голову – охотно верю, учитывая, до какого состояния она довела свои патлы. Единственный, кто согласился прийти на выручку, это любительница зеленых насаждений Софи. Она с жаром пригласила меня поужинать у нее в четверг. Я, правда, забыла упомянуть, что приду не одна.