Признания грешницы
Шрифт:
Скорее всего Захар уже купил себе новый дом или квартиру, и здесь теперь живут лишь его родители, но адрес-то они ей наверняка скажут. Вот только как взять с них слово, что они никому, ни единой душе не расскажут о том, что она приходила?
А может, сразу отправиться в его ресторан? Говорили, что он построил заведение на самой окраине города, возле мельницы, прямо на берегу Волги.
Она подошла еще ближе к воротам, заглянула в щели и увидела во дворе большой черный джип. Слабая надежда, что Захар сейчас здесь, придала ей силы. Она открыла калитку, металлическая ручка которой была отполирована до блеска многочисленными прикосновениями, поглаживаниями, надавливаниями теплых хозяйских и соседских рук,
Потом она распахнулась, и Гера увидела перед собой человека, очень отдаленно напоминающего ей соседского мальчишку. Высокий крепкий мужчина с коротко постриженными посеребренными волосами, в джинсах и клетчатой рубашке.
– От тебя рыбой копченой пахнет, – сказала она, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу. С чего бы это?
– Герка, твою ж мать!!! – Захар сгреб ее в объятья и прижал к себе. – Думал, уж никогда больше не свидимся! Вот черт, как же я рад! Дай-ка посмотрю на тебя, красавицу нашу!
И он, отстранив ее от себя, уставился в лицо, пытаясь увидеть в нем знакомые черты. С нежностью, осторожно снял с нее очки.
– Глазищи-то, глазищи!!! Да ты стала еще красивее! Проходи! Господи, ну как же я рад!!!
Он утащил ее за собой в кухню, где Гера и обнаружила источник сильнейшего запаха: на большом блюде, выпачканном сажей и желтым маслом, были разложены куски копченого леща.
– Отец сварганил на своей коптильне, ну, а меня долго уговаривать не приходится, сама знаешь… Сколько мы с тобой этой рыбки в свое время съели, а, Герыч? Давай, присоединяйся и расскажи, как поживаешь, как твои дела? Слышал, ты мама двух дочек? А по виду и не скажешь, как была девчонка, так и осталась…
Она рада была, что он узнал ее и снова как бы принял в свой мир. Если вообще выпускал из него. Возможно, она навсегда осталась в его жизни близким человеком, родней. Девочкой, с которой они вместе ходили на рыбалку, кормили лосей возле Нефтебазы, курили, дурачась, крепкие гаванские сигары, разрезанные напополам, купались до одури в Волге, мастерили воздушных змеев, пекли картошку в сиреневых посадках за городом, воровали яблоки у бабы Зины в саду, похищали с почты пачки телеграммных бланков и шариковые ручки, лакомились дешевыми яблочными пирожками в заводской столовой, жарили сало, нанизанное на прутики, на костре в зимнем заснеженном голубом лесу…
Захар внимательно взглянул на нее:
– Герыч, что случилось?
– Захар… – глаза ее моментально наполнились слезами. – Захар… У меня мало времени. Мне нужен «ствол».
3
– Vito, tengo que salir de urgencia. En Rusia! Amarantа alimentamos y lo ponemos a la cama. Carmen te preparan la cena. Me no te preocupes, yo te llamo… Qu'e? S'i, algo pas'o, me enferm'e… Todo t'ia, querida, no puedo decir nada m'as, est'a esperando un taxi, me precipito hacia el aeropuerto… [1]
1
Вито, мне надо уехать, срочно. В Россию! Амаранту мы покормили и уложили спать. Кармен приготовит тебе ужин. Обо мне не переживай, я тебе позвоню… Что? Да, кое-что случилось, у меня заболела тетя… Все, дорогой, я не могу больше говорить, такси уже ждет, я мчусь в аэропорт… (исп.)
Наташа, белокожая, с русыми
– Tengo un problema, Carmen, muy bien. Usted, como una mujer que me entiende. Cuida de mis m'as queridos – su marido y su hija. Voy a volver y luego, tal vez, lo contar'e todo. Ahora necesito que darse prisa… [2]
2
У меня проблемы, Кармен, большие. Ты, как женщина, должна меня понять. Присмотри за самыми моими дорогими людьми – мужем и дочкой. Я вернусь и тогда, быть может, все тебе расскажу. А сейчас мне нужно спешить…
Никогда она еще не разговаривала подобным образом с мужем. Ничего не объяснив, просто поставила перед фактом, что, мол, улетает в Россию. Все. Конечно, он ей это простит, во всяком случае, постарается ее понять. Но, с другой стороны, он, конечно же, не заслуживает подобного к себе отношения. Больше того, он будет переживать и в глубине душе обидится на нее. К тому же никто не знает, как долго она будет отсутствовать. Что, что будет дальше? И правильно ли она делает, что летит в Россию?
Она так волновалась, что пришла в себя уже в такси, которое мчало ее через весь город в аэропорт. Барселона плавилась под жарким солнцем, и первый раз за все пять лет, что Наташа здесь жила, выйдя замуж за Вито Морено (обаятельного испанского туриста и одновременно – владельца сети рыбных ресторанов), этот город показался ей чужим, хотя и еще более прекрасным и недосягаемым, как сама мечта: она очень боялась, что не увидит его больше никогда.
По сути, она садилась в самолет именно для того, чтобы сохранить все то, чем жила последние годы: любовь, маленькую Амаранту, благополучие – словом, все то, что люди называют счастьем и радостью.
Сытая и спокойная жизнь не изменила Наташу. Ее преданность самой близкой подруге была искренней, ее беды и проблемы она всегда воспринимала как свои. Вчерашний звонок Геры, ее взволнованная речь, слезы, все это прошло сквозь сердце Наташи, оставив жгучий след.
– Ната, это я… – услышала она ее голос, когда они с Вито обедали на террасе, за перилами которой плавилась в солнечной дымке раскинувшаяся ярким ковром Барселона. Теплый ветер трепал белую скатерть, солнце прогрело лежащие на блюде лимоны, заставив их еще сильнее благоухать. Вито с аппетитом поедал мидии, запивая их белым вином. Наташа с Амарантой на коленях ела сочную грушу. Девочка была уже сытая – Кармен накормила ее – и сонная, ее кудрявая головка лежала на плече Наташи. И вдруг этот звонок и высветившееся на дисплее имя «Гера». Первое чувство – радость. Она всегда радовалась звонкам подруги. Они весело щебетали, рассказывая друг другу о своей жизни, говорили преимущественно о детях, материнство в обеих било ключом, и всегда было полно веселых, милых новостей.
– Ната, это я, – услышала она тревогу в голосе, и внутреннее чувство подсказало Наташе, что у Геры что-то случилось.
– Извини, Вито, – улыбнулась Наташа мужу, выходя из-за стола с дочкой на руках. Подошедшая тихо Кармен беззвучно приняла девочку и унесла в детскую.
Наташа забилась в самый угол дома, в кладовку, и, лишь оказавшись среди полок с компотами и консервированным горошком, поняла, что давно уже подсознательно ждала этого звонка и все равно оказалась к нему не готова.