Призрачная любовь
Шрифт:
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
Бекс быстро осматривает мою гостиную, и я чувствую, как неодобрение струится из нее, когда ее губы кривятся от отвращения. Ее взгляд возвращается к моему, прежде чем она поворачивает свой телефон и показывает мне мое ужасное изображение на экране.
На меня смотрит моя испачканная пижама с Гринчем, но это еще не самое страшное. Мои волосы растрепаны, изо рта свисает ложка, а в руках я сжимаю наполовину съеденное ведерко мороженого, как оружие. Может, я и раньше чувствовала себя жалкой, но эта фотография,
Я в гребаном беспорядке. Неудивительно, что я все еще девственница. С таким же успехом я могу погуглить местный женский монастырь, чтобы вступить в его ряды. Мой папа будет очень рад, но, к сожалению для мамы, ей придется подождать, пока Остин, несомненно, обрюхатит кого-нибудь, чтобы получить внуков, которых она так жаждет.
Здесь нет ничего необычного. У меня есть только овсяные хлопья, которые запрятаны в шкафу, и, честно говоря, я бы к ним и десятифутовой палкой не притронулась. Я уверена, что они просрочились по меньшей мере два года назад.
— Видишь эту фотографию? — говорит Бекс, и в ее тоне звучит явное предупреждение, напоминающее мне, что я должна быть сосредоточена на ужасающей реальности, которая смотрит на меня. — Либо ты идешь со мной в новый клуб, который я нашла, либо я загружаю этот снимок на сайт "Сладкий папочка" с твоим номером и подписью "Помоги мне, папочка. Эту грязную девчонку нужно отшлепать".
Я пристально смотрю на нее.
— Я действительно чертовски ненавижу тебя прямо сейчас. Ты знаешь это, да?
— Поверь мне, когда ты узнаешь, куда я тебя веду, ты полюбишь меня, — сказала она, подходя ко мне и забирая ведерко мороженого у меня из рук. — Кроме того, ты только вчера сказала мне, что готова начать жить. Только не говори мне, что я сидела на твоем грязном диване и слушала часовую слезливую историю, но все это было чушью собачьей.
Проклятье. Ненавижу, когда мои слова возвращаются и кусают меня за задницу.
— Мой диван не грязный, — говорю я, принимая это оскорбление близко к сердцу. — Просто он с характером.
— Аспен, — говорит она, окидывая меня тяжелым взглядом. — Вчера вечером я вытащила целый “Pop-Tart” из-под подушек. Твой диван — просто мечта кладоискателя. А теперь скажи мне, что ты имела в виду все, что говорила. Что ты, наконец, готова вытащить занозу в форме Айзека из своей задницы и начать жить как обычная двадцатидвухлетняя студентка колледжа.
Я тяжело вздохнула, закатывая глаза.
— Это была не чушь собачья, — застонала я, сожалея о своем решении быть открытой книгой прошлой ночью. Должно быть, это была текила. — Я говорила серьезно. Я хочу начать получать удовольствие, но я не имела в виду, что мне нужно начинать прямо сейчас. Облегчи мне задачу.
— Облегчить? — усмехнулась она.
Я с энтузиазмом закивала.
— Да, облегчи мне задачу, — предложила я. — Потому что мы обе знаем, что опасно слишком быстро переходить к решительным действиям.
Лицо Бекс поморщилось.
—
На моем лице расплылась широкая улыбка.
— Помнишь, когда ты впервые попробовала анальный секс? Ты была чертовски уверена, что не согласишься легко на него, — засмеялась я. — Ты вошла в игру вслепую и неподготовленной, забыла смазку и чуть не разорвала свою задницу пополам. Так что, как подруга подругу, я прошу тебя не допустить повторения истории. Облегчи мне задачу. Не торопи. Не трахай меня в задницу без смазки.
— Ты же не всерьез сравниваешь наложение швов на мою задницу и ночь в больнице с походом в клуб со мной.
— Я подумала, что это отличное сравнение, — призналась я, пожимая плечами и глупо ухмыляясь, втайне надеясь, что клуб, в который она планировала меня повести, не принадлежит Айзеку.
Ему принадлежит три клуба — "Пульс", "Вишня" и "Скандал" — его новый, — но Бекс знает, что лучше не водить меня ни в один из них, даже если это лучшие клубы в городе.
Бекс закатила глаза и пошла на кухню с мороженым, направляясь к моей морозилке, где остановилась, замечая другое пустое ведерко на стойке.
— Подожди, — сказала она, оглядываясь на меня, ее глаза расширились от неприкрытого отвращения. — Ты уже ешь вторую порцию?
Я сжимаю губы в жесткую линию, не желая признавать то, что она и так прекрасно видит. Я также не хочу признавать, что мой желудок, кажется, кричит на меня из-за того, что во второй половине дня он подвергся холодному насилию.
— Эм… нет.
— Аспен! Это отвратительно. У меня непереносимость лактозы, — говорит она, и намек на страх, промелькнувший в ее медово-карих глазах, немедленно вызвал в моем мозгу нежелательный образ. — От такого количества мороженого я бы несколько дней заново отделывала ванную.
— Спасибо за такую наглядность, — пробормотала я себе под нос, втайне гордясь своим железным желудком, который еще ни разу не подвел меня, даже несмотря на сомнительные тако из фудтрака возле кампуса.
— В любое время. А теперь иди и подставь свою задницу под душ. Он тебе понадобится там, куда мы едем. И не забудь помыть свою задницу. И раз уж ты будешь там, может, достанешь свою старую бритву. Ты захочешь сбрить все, от подбородка и ниже, — почти пропела она, одаривая меня самодовольной ухмылкой. — Только побыстрее. Я умираю от желания выбраться отсюда.
— Почему тебе так не терпится? — спросила я, снимая пижаму с Гринчем по пути в ванную.
Бекс, несомненно, собирается выбрать мне наряд на вечер, и я могу гарантировать, что почти каждый дюйм моей кожи будет обнажен. Но я не могу лгать, у Бекс невероятный вкус, когда дело касается моды. Если ее бизнес-образование не сработает, я уверена, что она сможет сделать невероятную карьеру стилиста, если когда-нибудь решит пойти по этому пути.
Бекс следует за мной в ванную и останавливается у зеркала, когда я захожу в душ.