Призрачное тело
Шрифт:
– Да я отсюда никогда не выйду... И как только тут оказался? Может, упал оттуда?
Оценив высоту, с которой пришлось бы падать, понял, что вряд ли такое могло быть. Тем не менее, вылезти наверх было весьма неплохой идеей. И стены тоже очень располагающие...
Схватившись за каменные ветки, я начал карабкаться. Мгновение ужаса лишь испытал, когда они вдруг резко сжались на моих конечностях и одежде, после чего...
Очнулся я в ущелье. Невысоком, всего метров под пять. Скорее даже не ущелье, а яме: длина получившегося коридора со странными
Уже на середине подъёма в голову закрался вопросец:
– Блин, а как меня зовут?
– Я отвечу!
– вдруг ухмыльнулось каменное лицо впереди, а затем меня с диким криком схватили руки, за которые я цеплялся.
Очнулся человек на каменном полу. Вокруг, везде, куда он мог бы устремить взгляд, не было ничего, кроме бесконечно густого тумана. Впрочем, он никуда не смотрел. Ему было всё равно. Или нет? Приподняв голову, он увидел то, что туман закрыть был не в состояни. Слово само пришло в голову, пусть он и не знал, что оно значит.
– Звёзды...
– Звёзды, да?
– раздалось сзади. Человек обернулся. Странные звуки были смутно знакомы. Полупустой взгляд сфокусировался на говорившем. Странный старец с горящей ветвью-посохом в руках. Оба молчали, а затем человек вдруг схватился за голову. Он хотел дико кричать, но просто не знал, как это делать...
* * *
– Чёрт!
– вскочил я на ноги с холодного камня. Сердце быстро-быстро билось, было до ужаса жутко. Я помнил, как каменные руки затаскивали меня в стены снова и снова, как у меня оставался какой-то клок моей личности, моих воспоминаний, а остальное пропадало, уходя куда-то. Помнил, как лицо становилось бездумным, как холодный камень покрывал сначала запястья, а затем и всё тело. Помнил, как руки судорожно изгибались, а лицо застывало маской... много-много раз. А затем всё сначала. Коридор, камень... коридор, камень...
– И каждый коридор словно бы был создан для того, кто в нём оставался...
– пробормотал я.
– Точно, - раздалось сзади. Я резко обернулся.
– Велес?!
– спустя секунд десять соображаю.
– Нет. Но близко. Его отпечаток.
– Что...
– Произошло? Лабиринт целостности. Так его когда-то называли. Ты оставляешь на каждом этаже часть себя. Когда доходишь до конца, то от тебя остаётся либо абсолютно бездумная оболочка, либо что-то большее. Во втором случае ты, возможно, сумеешь найти ориентир, по которому вырвешь остатки себя из стен лабиринта.
– Остатки?! Сколько я потерял?!
– Нисколько, на удивление.
– На удивление?
– Мало кто доходит до конца. У кого-то получается выбраться раньше, вот они и теряют. Те, кто понимает, что в конце от них мало что останется. Дошедший до предела обретает определённую целостность.
– Ты сказал: "понимают". Значит, они знают, что будет дальше?
– Разумеется.
– Ясно, - я, кажется, немного успокоился.
– Почему в голове всё путается.
– Потому что ты отвечаешь на свои вопросы.
– Что это значит?
– Что ты обретаешь целостность. Человек обычно сам в состоянии ответить на все интересующие его вещи, это и означает обрести внутреннюю целостность. Быть самодостаточным. Тебе, носителю двух личностей, прожившему две жизни, самодостаточность необходима вдвойне. Ты перестраиваешь сам себя, становишься единым целым, а не Тошайо Сейшином и...
– Я понял. Ладно, тогда скажи лучше, как мне обрести здесь дополнительные силы? И знания? Турнир шаманов близко, я должен быть к нему готов.
– Попробуй отсюда выйти, - он взмахнул рукой, начав исчезать. За ним начала появляться арка со ступеньками ваерх.
– Выйдешь - обретёшь свою силу. Ну или помрёшь...
– Стой! У меня ещё много вопросов!
– Приходи сюда снова, - пожал плечами старик.
– Только это будет уже иное испытание.
– Да чтоб тебя...
– беззлобно ругаюсь. Поняв, что дальше находиться тут бессмысленно, я ступил на первую ступеньку. Что-то поменялось.
Чем выше я шёл, тем более чёткими становились мои мысли. Я словно бы рождался заново, оставаясь самим собой. Какое же бесконечное количество мелких глупых вопросов терзало меня раньше. И мелких противоречий... М-да... А ещё я понял одну важную вещь: я - это я. И больше никто. Нет никакого японца и русского, Тошайо Сейшина и кого-то там ещё. Я - это я. Всё. А нет, не всё: ещё я шаман, да...
Лестница закончилась, но что-то мешало мне выйти. Что-то странное, непонятно. Словно бы сильнейший ветер. Просунув кончик пальца сквозь незримую преграду, я почувствовал сильную боль: плоть рассыпалась у меня на глазах. Втащив руку назад, понял, что рассыпавшееся отрастает заново.
– Вот как?
Оглянувшись назад, увидел манящие просторы бесконечной туманной хмари. Лестница вниз так и звала спуститься по ней. Только вот она говорила ещё кое-что: "каждый шаг назад будет полноценным". Стоит мне спуститься вниз, как моя личность снова распадётся, а жадный лабиринт растащит её на куски. Я снова, как недавно, займу места в бесконечных коридорах, каждый из которых символизирует определённую человеческую часть.
Казалось, ступеньки сокращаются постепенно. Глубоко вдохнув, делаю шаг вперед. Моё испытание не закончено.
Что такое гореть заживо? Вариться в кислоте? Не знаю, но, кажется, сейчас испытываю схожие ощущения. Тело распадалось на мириады частиц, а я старался стянуть их воедино. Воля боролась против внешнего пресса, а разум прогибался под напором сложнейшей задачи - собраться воедино. Не знаю, сколько так продолжалось, но вскоре стало легче. Я скорее не распадался, нежели распадался. Тело стало словно полужидкая субстанция. Чем дальше, тем сильнее оно твердело. Я буквально чувствовал, как резонанс с физической плотью заставляет фуриоку помогать восстановлению. Наверное, я стал бы духом, если б у меня ничего не вышло. Но у меня вышло. Не сразу, потребовалось ещё несколько часов борьбы, чтобы "затвердеть", но я справился.