Призрачный страж
Шрифт:
— Ничего, потом поговорим.
Убрав телефон в карман, я снова осторожно зашел в свою комнату с мечом в руках. Мурашки вновь вернулись.
— Что за хрень? Здесь ничего нет.
В течение получаса я сидел в кресле, обшаривая взглядом комнату, но ничего не поменялось. Что делать? Переезжать в другую комнату или вызвать полицию? И что я им скажу: у меня мурашки? Примут за сумасшедшего.
Решил выпить кофе и выйти проветриться, чтобы успокоиться. Это тревожное чувство заставляло напрягаться и разгоняло сердце, будто я был на охоте. Неприятно.
Вскипятив
— Что же со мной происходит? — рассердился я, подошел к раковине и вылил кофе.
Вместе с коричневой жидкостью с зеленоватым отливом чувство опасности уменьшилось, снова превратившись в непонятную тревогу. Стоп! Почему кофе зеленое?
Я открыл жестяную банку с кофе и заглянул внутрь. Коричневый порошок был перемешан с какими-то зелеными крупинками. Раньше такого точно не было. Зажав банку подмышкой, я вышел на улицу и направился в академию к проректору Федору Филипповичу.
Кабинет проректора находился рядом с приемной ректора на противоположной стороне от входа. Однако большинство занятий уже закончились, поэтому студентов почти не было. Я быстро дошел до его кабинета и забарабанил о дверь.
— Заходите! — послышался голос.
— Здравствуйте, Иван Геннадьевич. Я к вам по делу, — влетел я в кабинет.
— Слушаю, Константин. Что-то случилось? — встревожился он.
— Полиция что-нибудь выяснила про тварь в моей комнате?
— Нет, мне бы доложили. А что случилось? Еще одну подложили? — он испуганно приложил руку к груди.
— Нет, но, похоже, меня хотели отравить, — я поставил на стол перед ним банку с кофе.
Проректор взял банку, повертел ее в руках, открыл и понюхал.
— Почему вы так решили? — наконец спросил он.
— А вы загляните внутрь. Что-то зеленое смешали с кофе.
Федор Филиппович высыпал немного содержимого на белый лист бумаги, взял лупу и присмотрелся.
— Вы правы. Надеюсь, вы не успели выпить?
— Нет, налил и заметил. Передайте банку полиции. Может, она им поможет выйти на след злоумышленников. Не хотелось бы мне умирать в восемнадцать лет.
Проректор мотнул головой, не сводя взгляда с коричневого порошка, и заверил:
— Мы постараемся во всем разобраться.
Я попрощался и вышел из кабинета.
Мне совсем не нравилось то, что происходит. Кому понадобилась моя смерть? Кому я настолько засел в печенке, что пытается от меня избавиться?
После того как отдал банку с кофе проректору, чувство опасности прошло, будто ничего и не было. В голове снова возникли слова цыганки, что я начну замечать у себя то, чего нет у других людей. Так и есть. Я всю жизнь знал, где подстерегает опасность меня или моих близких. Так я избежал обвала каменной перегородки в деревне в имении, вовремя увидел и не провалился в заброшенный колодец, отказался садиться в лодку, которая дала течь, и еще много всего. Я привык к этому чувству и воспринимал его, как часть себя, но другие люди такого
— Иномирец, — прошептал я, будто примеривался к этому слову.
Именно так назвала меня цыганка. Решено, поеду к ней.
Еще издали, выглянув из окна такси, я понял, что что-то не так. На улице уже было темно, но там, где должен был стоять табор, не было ни одного зажженного фонаря. Когда подъехали ближе, то стало понятно, что табор уехал. Я вышел из машины и увидел, что на пустыре остался только различный мусор.
— Черт! — выругался я. — Куда же они могли уехать?
— Вроде про Петербург говорили, — послышался сзади голос.
Я резко обернулся и увидел неопрятного заросшего мужичка, который подбирал что-то с земли, и складывал в мешок.
— В Петербург? А давно они уехали?
— Сегодня с утра собрались и уехали. Много мусору после себя оставили…Вот сдам стеклотару, пару рублей получу, — он снова нагнулся и поднял из грязи бутылку из-под лимонада.
— Это вам за информацию, — я достал из кошелька пятирублевую купюру и протянул ему.
— Вот спасибо, господин! Век вам буду благодарен, — он быстро взял деньги и поклонился.
Я сел в такси и задумался, как поступить дальше: вернуться в академию или поехать следом за табором. У меня не было номера телефона цыганки, поэтому я не мог ей позвонить. А с Петербурга они могут еще куда-нибудь поехать, поэтому найти их будет очень трудно. Я решил, что если все не выясню, то не успокоюсь.
— Мне нужно найти цыганский табор, который стоял здесь. Мне подсказали, что они поехали в Петербург. Поможете их найти? — спросил я у таксиста.
— До Петербурга? Хм, если это цыгане, то далеко они не уехали. Наверняка у каждого поселения останавливались и вешали лапшу людям на уши… Хорошо, поехали. Но сразу предупреждаю, что придется раскошелиться, — он посмотрел на меня через зеркало на лобовом стекле.
— Не волнуйтесь, деньги есть, — кивнул я.
Вскоре мы выехали на трассу, ведущую в Петербург. Я боялся, что мы проедем мимо табора, поэтому заставил водителя заезжать в каждую деревню и спрашивал у местных, были ли цыгане. Те отвечали, что они пару часов постояли и уехали.
В пятом населенном пункте мы их нашли. Цыгане не разложили свои шатры, а просто стояли на улице и гадали людям по руке. Я сразу увидел Мирелу, но она разговаривала с толстушкой, которая на глазах расцветала. Встав чуть поодаль, я принялся ждать. До меня долетал их разговор.
— А если я за ним в командировку поеду?
— Конечно, езжай. Куда он, туда и ты. Счастливая будешь, — поцокала языком цыганка, вглядываясь в пухлую ладонь.
— Прямо сегодня к нему идти?
— Сейчас иди. Вещи возьми и иди. Даже не задумывайся, — кивнул Мирела и отпустила руку.
Радостная толстушка протянула цыганке деньги, а потом торопливо зашагал вглубь деревни.
— Ты всем такие сладкие речи льешь? — с усмешкой сказал я и подошел к ней.
Цыганка развернулась, узнала меня и с улыбкой подмигнула: