Призрак Адора
Шрифт:
– Хоть распили его пополам! – широко повёл он рукой.
Я взглянул на своих. Готлиб и с ним ещё четверо неторопливо направились в чрево “Хаузена”. Пустое, ведь знаю уже, пустое чрево. Алле хагель.
За плечом кто-то негромко кашлянул. Я оглянулся. Тот, кто сообщил мне про абордаж. Да, его тоже нужно взять с собой. Здесь ему это рано или поздно припомнят. Не простят. Он ещё только открыл рот, а я ему уже ответил:
– Да.
Он всмотрелся в моё лицо – то ли это “да”, о котором он думает? Понял: то. Осклабился, шумно вздохнул. Пошёл к моим.
– Капитан Том! – выкрикнули вдруг от пиратов. – Меня тоже возьми в команду!
И повторилось:
– И меня! Меня тоже!
Я поднял руку. Голоса смолкли. Вперёд выскочил один, встал, растянул рот в ухмылке радостной и приветливой. Насколько мог, конечно.
– Тебя взять в команду?
– А? Да!
– Зачем?
– Что? А, так матросом буду! И работать, по морскому делу…
– А что ты можешь?
– А? Могу? Убивать!!
– Это я и сам могу. Ещё что?
Он молчал, таращил глаза.
– Ты вот, что можешь? – спросил я между тем следующего желающего сменить команду.
Тот тоже молчал. Я повысил голос:
– Готов послушать каждого, кто что-нибудь умеет, кроме как живых людей резать!
Молчали все.
– Тай умеет! – послышалось вдруг. – Только он по-английски не понимает! Чуть-чуть говорит на китайском.
– Что умеет?
– Без оружия драться! И бьёт любого, и двух, и трёх сразу. Было – и пятерых положил.
– Кто здесь Тай?
Вытолкнули вперёд человека. Не очень рослый, худой, коричневый. Глаза-щёлки. Оружия нет. Лицо спокойное.
– Поверю на слово. Скажите ему, кого он понимает. Если хочет – возьму его в команду.
И опередил возможное недовольство:
– Капитан! У тебя сколько людей на борту?
– Восемьдесят три.
– А троих отнять – будет восемьдесят?
– Да.
– Это хорошо. Делить легче.
– Что делить?
– Деньги.
– Деньги?
– У меня, джентльмены, небольшое дело в здешних местах. И мне не хочется, чтобы в округе быстро узнали, какие у меня пушки. Поэтому. Я хочу заплатить вам за ваше временное отсутствие здесь. Пойдёте в Кейптаун, погуляете недельку-другую.
– А сколько заплатить?
– Две тысячи английских фунтов. Золотом.
Ропот прошёл по толпе.
– О-о-о! – восторженно закричал кто-то.
– А сколько это будет в пиастрах?..
Тут же сообща высчитали. Раздались новые крики. Звякнули вскидываемые клинки. На палубу выкатили бочонок, выдрали, разломав, крышку. Вскинулся и поплыл жёсткий, царапающий аромат. Ямайский ром. Сейчас начнётся…
Адамс, побывавший в нашей шлюпке, поднял оттуда портфунт.
– Отсчитал? – негромко спросил я его.
– Отсчитал, ровно две.
– Подождите пить, джентльмены! Подождите минутку. Вы мне – работу, я – деньги на бочку.
– Бочку, бочку! – послышались крики.
Выкатили бочку, поставили на торец. Я высыпал золото.
– Две тысячи. Делите.
– А работа – погулять недельку в Кейптауне?
– Именно.
– В жизни такой работы не имел! Алле хагель!..
Появились Готлиб и его спутники. В пыли, в трухе, в угольных пятнах.
– Нет, – понуро сказал Глаз. – Но были.
– Я знаю. Идём на “Дукат”. Есть кого расспросить.
Молча мы двинулись к верёвочным лестницам.
– Друзья! – закричали нам в спины. – А выпить-то?!
– Да, друзья! – повернулся я к ним.– Если я встречу “Хаузен” к востоку от Кейптауна в ближайшие десять дней, то выпить вам больше не придётся. Алле хагель.
АККС, ГРИМАЛЬД И ТАЙ
Команда моя увеличилась на троих человек. Казна уменьшилась на две тысячи. В грубом представлении – я за две тысячи фунтов нанял троих, и сделка эта неравная, глупая. Но на самом деле эти деньги я заплатил за своё право не убивать команду пиратов. Да, они бандиты, отъявленные негодяи, но в той ситуации они не нападали на меня и не были застигнуты в момент убийств и разбоя. Так что не моим делом было – судить их в тот день, и души их продолжали свой путь в ожидании меры Судей небесных.
Да, я заставил их замолчать на время. И ещё и за это заплатил свои деньги. Но если бы те две тысячи я отдал бы только за трёх новобранцев, то и тогда не прогадал бы. Будущие события это покажут.
После того, как Пантелеус помог мне преодолеть последствия пиратской “мировой чаши”, я собрал в кают-компании Совет. Усевшись за длинным столом, мы угрюмо молчали. Энди Стоун, Готлиб, Нох, Бариль и я.
Нет близнецов. Что делать? Одна надежда – бывшие пираты, а ныне – новые члены команды – подскажут, где теперь их искать. Леонард привёл троих новобранцев: преобразившихся, неузнаваемых. Начисто сбриты косицы и бороды. Вымыты. Новая, чистая одежда.
– Были вши, – на мой безмолвный вопрос ответил Бариль. – Сожгли и волосы и одежду.
– Это прекрасно! – воскликнул Пантелеус. – Здоровье команды – это то, что ни за какие деньги не купишь…
Воскликнул, но, встретив общее молчание, спохватился, умолк.
– Покушаем, выпьем, – устало сказал я. – Знакомство и разговоры о деле – потом.
Леонард с помощником обильно уставил стол, удалился. Мы принялись за еду, смущая наших новых матросов тем, что пользуемся ножами и большими двузубыми вилками. Я заметил это, отложил приборы в сторону, взялся за мясо и хлеб руками. Трапеза шла неторопливо. Неторопливо наполняли бокалы, неспешно, в несколько приёмов, выпивали. Кто что хотел – ром, джин, вино, медовую брагу. “Дукат” со свёрнутыми парусами чуть покачивался на одном месте. Идти было некуда.
Поели. Достали трубки. Нох, сдвинув посуду, выставил на стол бочонок.
– Мистер Том угощает, – возгласил он, снимая крышку.
– Это случайно не… – осторожно спросил обритый налысо один из гостей.
– Да, – ответил я, – он самый. Большой капитанский коктейль.
Разом исчезли неловкость и напряжение. Весело и громко переговариваясь, мы по очереди тянулись к бочонку, набивали трубки. Закурили. Тугой, благоухающий дым пополз по широкой каюте. Блаженно улыбаясь, новые наши матросы слушали рассказ Ноха о происхождении содержимого этого бочонка. Тут я вдруг кое-что сообразил и шепнул Барилю. Он быстро вылез из-за стола, вышел и через какое-то время вернулся. Но пришёл не один.