Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизма
Шрифт:
Лицо в окне удовлетворительно хмыкнуло: «Значит, у тебя нет сомнений, что ты не убийца?»
— Пошел ты!
Корхов плюнул, вернулся в постель. Жена сделала вид, что спит. Нет, она не спала, она переживала за мужа.
В тишине города вдруг послышалось пение. Анатолий Михайлович знал: это убийца прославляет свою находчивость и неуязвимость.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Лестница, по которой они спускались, закончилась. Валентина и Александр оказались перед большим круглым тоннелем. Горчаков
— Никогда бы не подумал, что у нас существуют катакомбы.
— Кто их прорыл? — так же, едва слышно, промолвила Репринцева. — Неужели сама Варвара?
— Верится с трудом. Возможно, древние люди.
— Какие древние люди?
— Примерно десять тысяч лет назад на территориях Белгородской и Воронежской губерний существовала Городищенская Русь.
— Я даже не слышала о такой. По Марксу Русь возникла.
— Тсс! — прервал Горчаков. — Маркс потом.
В беспросветной темноте они сделали несколько шагов. Похоже, здесь немалое пространство. И тут. оба услышали гул. Какие-то непонятные звуки, то ли голоса, то ли что еще? Журналисты переглянулись.
— Надо поворачивать направо, — шепнул Александр. Валентина согласилась, звуки доносились именно с правой стороны. Глаза постепенно привыкли к темноте, появилась возможность хоть как-то ориентироваться. Шли недолго, уперлись в стену. Ба! Да тут дверь.
Валентине опять стало жутко, она жалобно пискнула, что может повернуть назад? И Александру было не по себе. Однако тайна голосов превращалась в наваждение. Рисковать, чтобы у заветной черты остановиться и повернуть обратно?
Пытаясь успокоить спутницу, он сказал:
— Думаю, дверь закрыта. Вряд ли кто-то вот так запросто пустит нас туда.
Он толкнул дверь, и она. легко открылась.
Их ослепили огни. После непроглядной тьмы свет горящих повсюду факелов больно полоснул по глазам. Почти интуитивно журналисты сделали шаг вперед, и перед ними возникло существо в белом балахоне и скрывающей лицо маске. От неожиданности Репринцева закричала, но крик получился сдавленным, голос пропал.
Маска сделала жест, приглашая гостей проследовать за ней. Валентина схватила своего спутника за руку, боясь сделать шаг, который может стать роковым. Александр крепко сжал ее пальцы, ободряюще кивнул. И они двинулись за фигурой в балахоне.
Они прошли комнату, потом оказалась еще одна — с такими же горящими факелами, только более крупная. Но не размеры привлекли внимание искателей приключений, а совсем другое.
На диванах и в креслах разместились группы людей; мужчины — в смокингах, женщины — шикарных бальных платьях, однако лицо каждого так же скрывала маска. В центре комнаты круг с непонятными символами, в этом круге под сладостную музыку извивалась (конечно же, в маске!) обнаженная девица. Маски, как по команде, развернулись в сторону Валентины и Александра, их несколько секунд внимательно рассматривали. Затем опять всеобщее внимание поглотила нагая танцовщица. Время шло, никаких событий не происходило. Валентина не выдержала, бремя идеологических догм напомнило о себе.
— Фу, какая гадость! — осторожно кивнула она на танцовщицу. — Еще одно порождение буржуазного мира!
Горчаков позволил не согласиться:
— Внешне все выглядит слишком привлекательным и спокойным. Что и. настораживает.
— Если для тебя привлекательна эта безвкусица, то говорить не о чем.
Александр не успел ответить, тряска сиськами закончилась, танцовщица поклонилась и под аплодисменты убежала. В это самое время появился еще один персонаж — крупный мужчина во всем красном, и на нем была маска, но не такая, как у остальных, а козлиная с рогами. В руках он нес золоченый поднос с огромным кубком:
— Приветствуем новообращенных, — громовым голосом произнес он. — Пейте до дна!
Ни Валентина, ни Александр не собирались быть «новообращенными» или участвовать в попойке на сомнительном празднике. Да и жидкость оказалась подозрительной, какой-то зеленоватой.
— Спасибо, только мы зашли случайно, — вежливо произнес Горчаков. — Заглянули на огонек, а тут вон как весело! И на счет напиточка, извините. У меня язва, нельзя. А моя подруга — в обществе трезвости. Воцарилась тишина, люди в масках снова вперили взоры в невесть откуда явившихся посетителей. Гигант укоризненно заметил:
— Войти сюда можно. А вот выйти.
— Нельзя так сурово, — Горчаков являл собой высшую степень миролюбия. — Гуляйте, как хотите, смотрите что хотите. Мы не из отдела нравственности. Искали Варвару, вопросы к ней имеются. А ее здесь, видимо, нет. Так что, дамы и господа, приятного времяпрепровождения, хороших девочек для услаждения взора. Мы пошли.
— Они издеваются над нами, — поиграла роскошным веером одна из женщин в маске.
— Издеваются, — подтвердил ее спутник. — Поэтому стоит их примерно наказать.
Мужской голос показался Александру удивительно знакомым. «Неужели?.. Нет, такое маловероятно».
Все, кроме одного, мужчины поднялись, окружили злосчастных гостей. Горчаков понял: с такой оравой ему не справиться. И с ним еще Валентина! Что сделают с ней, если он решится оказать сопротивление?
— Господа, — в последний раз попытался втолковать им Александр, — мы не враги вам, мы журналисты. Ищем преступника, совершившего уже три убийства подряд. А до вашего костюмированного праздника нам и дела нет. В редакции, кстати, в курсе, куда мы направились. Лучше бы он последнюю фразу не произносил. Круг масок стал смыкаться, Валентине и Александру показалось, что они ощущают витающий в воздухе сгусток злобы.
— Выпейте из этой чаши!
— Никогда! — крикнула Валентина. — Хотите нас отравить? Не получится. Я подданная СССР, товарищ Сталин за меня отомстит.
— Отравить? — захохотал гигант. — Не надейтесь, что кто-то испачкает о вас руки. Смотрите!
И он сам отхлебнул из кубка. И опять золотой поднос приближен к лицам невольных пленников.
— Пейте! Без этого не сможете отсюда выйти! Останетесь замурованными в подземелье!
Выхода не оставалось, Горчаков осторожно взял кубок. Он — мужчина и обязан принять удар на себя. Он будет первым.