Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты
Шрифт:
Он заключается в четырех пунктах:
1. Верните мне мою ложу; я желаю, чтобы она была в моем полном распоряжении начиная с этого момента.
2. Партию Маргариты будет петь сегодня Кристина Даэ. Не беспокойтесь о Карлотте: она будет больна.
3. Я рассчитываю на услуги мадам Жири, смотрительницы, которую вы немедленно восстановите в должности.
4. Уведомьте меня письменно через мадам Жири о том, что вы, по примеру ваших предшественников, принимаете мои условия, означенные в требованиях, включая пункт о ежемесячном содержании. Позже я дам
В случае вашего отказа сегодняшнее представление „Фауста“ пройдет в прoклятом зале.
Имеющий уши да услышит!
П. О.».
– Как он мне надоел! – взревел Ришар, мстительно потрясая кулаками и с грохотом ударяя по столу.
Тем временем вошел Мерсье, администратор:
– С вами хочет поговорить Лашеналь. Дело, кажется, срочное, и он чем-то потрясен.
– Кто такой Лашеналь? – спросил Ришар.
– Ваш старший берейтор.
– Как! Мой старший берейтор?
– Ну да, сударь, – объяснил Мерсье. – В Опере несколько берейторов, и Лашеналь старший.
– Чем же он занимается, этот берейтор?
– Руководит конюшней.
– Какой конюшней?
– Вашей конюшней, сударь, конюшней Оперы.
– Разве в Опере есть конюшня? Честное слово, впервые слышу! И где она находится?
– В подвалах, со стороны Ротонды. Это очень важная служба, ведь у нас двенадцать лошадей.
– Двенадцать! Боже, для чего столько?
– Для выездов в «Жидовке», «Пророке» и так далее нужны дрессированные лошади, которые не боятся сцены. Берейторы должны их обучать. А Лашеналь – большой мастер. Это бывший директор конюшен Франкони.
– Очень хорошо… Но что ему от меня нужно?
– Не знаю. Но я ни разу не видел его в таком состоянии.
– Пусть войдет.
Вошел господин Лашеналь, нервно постукивая по сапогу хлыстом.
– Добрый день, господин Лашеналь! – взволнованно сказал Ришар. – Чему мы обязаны вашим визитом?
– Господин директор, я прошу вас выставить за дверь всю конюшню.
– Как! Вы хотите выставить за дверь наших лошадей?
– Речь не о лошадях, а о конюхах.
– Сколько их у вас, господин Лашеналь?
– Шестеро!
– Шесть конюхов! По крайней мере два лишних!
– Столько назначил нам секретариат министерства изящных искусств, – вставил Мерсье. – И все они – протеже правительства, так что если я осмелюсь…
– Плевал я на правительство! – отрезал Ришар. – Нам не нужно больше четырех конюхов на двенадцать лошадей.
– Одиннадцать, – поправил старший берейтор.
– Двенадцать! – повторил Ришар.
– Но господин администратор сказал мне, что у нас их двенадцать.
– Было двенадцать, но с тех пор, как украли Цезаря, осталось одиннадцать!
И Лашеналь еще раз хлестнул себя по сапогу.
– Украли Цезаря?! – воскликнул господин администратор. – Цезаря! Белого коня из «Пророка»?
– Другого такого нет, – сухо заявил старший берейтор. – Я десять лет служил у Франкони и повидал достаточно лошадей. Другого такого нет. И вот его украли.
– Как же
– Я ничего об этом не знаю! Никто не знает! Вот поэтому я и прошу выгнать всех конюхов.
– А что они сами говорят?
– Сплошные глупости… Одни обвиняют статистов, другие – консьержа администрации.
– Да я лично ручаюсь за консьержа! – возмутился Мерсье.
– Но в конце-то концов, господин главный берейтор! – воскликнул Ришар. – У вас же должна быть какая-нибудь идея…
– Конечно идея у меня есть! – вдруг заявил Лашеналь. – И я вам выскажу ее. Для меня нет никакого сомнения… – Господин старший берейтор подошел вплотную к господам директорам и прошептал: – Это дело рук Призрака!
Ришар подскочил на месте:
– Ага! И вы туда же!
– Что значит – и я туда же?
– Но это же вполне естественно…
– Да как же это, господин Лашеналь? Как же, господин главный берейтор!
– Я говорю то, что видел собственными глазами!
– Что вы видели, господин Лашеналь?
– Я видел вот так же близко, как вас, черную тень, восседавшую на белой лошади, как две капли воды похожей на Цезаря!
– И вы не бросились в погоню за этой белой лошадью и черной тенью?
– Я бежал и кричал, господин директор, но они ускакали прочь с озадачившей меня скоростью и исчезли в темноте галереи.
Господин Ришар поднялся:
– Хорошо, вы можете идти, господин Лашеналь. Мы подадим в суд на Призрака…
– И не забудьте выставить за дверь конюхов!
– Договорились. До свидания, сударь.
Лашеналь попрощался и вышел. Ришар был в ярости:
– Рассчитайте этого идиота!
– Он друг представителя правительства… – начал Мерсье.
– Кроме того, он приятель Лагренэ, Шолла и Пертюизэ – он с ними частенько пропускает стаканчик у Тортони, они переполошат всю прессу, – добавил Моншармен. – Он расскажет эту историю о Призраке, и нас засмеют. А если мы окажемся в глупом положении, нам конец!
– Хорошо, давайте больше не будем об этом, – сдался Ришар, думая уже о чем-то другом.
И тут открылась дверь, за которой, очевидно, не было обычного цербера, потому что в кабинет быстро вошла мамаша Жири с письмом в руке и с ходу затараторила:
– Простите, извините, господа, но сегодня утром я получила вот это письмо от Призрака Оперы. Он пишет, чтобы я к вам зашла, так как вам якобы есть что мне…
Она не закончила фразы, увидев лицо Фирмена Ришара. Это было ужасно. Почтенный директор Оперы, казалось, вот-вот лопнет от ярости, которую пока выдавали лишь пунцовый цвет его разъяренного лица и сверкающие глаза. Он ничего не говорил, он просто не мог произнести ни слова. Но вдруг он зашевелился. Вначале взмахнул левой рукой, приведя в движение смотрительницу, отчего нелепая фигурка мамаши Жири сделала резкий поворот, столь неожиданный, что она отчаянно вскрикнула, затем последовал удар правой ноги, и след подошвы почтенного директора запечатлелся на черной тафте юбки, которая никогда еще не подвергалась унижению в подобном месте.