Призрак прошлого
Шрифт:
Мы всю ночь веселились, общались, танцевали и дурачились. Под утро часть компании разъехалась, а несколько человек остались, чтобы помочь Полякову навести порядок.
Впереди нас с Макаром ждало самое сложное… Расставание на два года…
ГЛАВА 7
С утра выпила несколько таблеток валерьянки и пустырника, но дрожь в теле так и не прошла. Ком душил в горле, ладони стали ледяными. Меня трясло… С тоской смотрела на чемодан, стоящий в коридоре. Леша проверял по списку, все ли взял. Я уже скучала… Я привыкла, что брат всегда рядом. А тут придется расстаться так надолго…
На вокзале собрались провожающие и те, кто отправлялся в путь. Макар прижал меня к себе. Я чувствовала, что его трясло, так же, как и меня. Однако по его невозмутимому виду никогда бы не догадалась о том, что он переживал. Прижала ладонь к его груди, чувствовала бешеный ритм сердца. Казалось, что оно у нас одно на двоих. Смотрела в зеленые глаза и мир исчезал. Это невероятное чувство, словно мы остались одни во вселенной, мозг перестает в такие моменты реагировать на происходящее вокруг, глаза не видят того, что творится рядом, а замечают лишь объект любви.
Раньше не могла понять, почему люди говорили: «глаза — зеркало души». В тот момент осознала, что это значит. Это — когда смотришь и видишь душу, чувствуешь каждую эмоцию другого человека, впитываешь ее в себя, когда его боль становится собственной, его страхи воспринимаются за свои, когда его любовь обволакивает невидимым щитом, и это ощущаешь каждой клеточкой. Макар раскрыл передо мной душу. Пусть он не сказал ни слова, я словно слышала его мысли, все понимала, чувствовала… Любимый зажмурился, судорожно сглотнул и прижался горячими губами к моему виску. Я знала, что он будет скучать, что у него сердце разрывало в клочья точно так же, как и у меня. Предательские слезы собрались в моих глазах и покатились по щекам. Казалось, что ребра стянули колючей проволокой, вдохнуть полной грудью не получалось.
— Пожалуйста, только не плачь, — тяжело дыша проговорил он. — Не могу смотреть на твои слезы, еще сильнее душу разрывает.
Ради него собрала себя в кучу, проглотила ком в горле.
— Я буду писать тебе письма, — прошептала, стараясь не моргать, чтобы слезы с новой силой не покатились по щекам. — Если вдруг усомнишься в том, что жду я тебя или нет, прочти вот это, — проговорила, вытащив из сумочки письмо.
— Что это? — Макар удивленно вскинул брови, повертев в руке запечатанный конверт. Спрятал письмо в потайной карман ветровки и снова прижал меня к себе.
— Это напоминание тебе о моих чувствах, — призналась и щеки вспыхнули.
— Спасибо. Я люблю тебя, — проговорил так нежно, что у меня мурашки пробежали по телу.
— И я тебя люблю, — прошептала, потянувшись к его губам. Макар тяжело задышал, с шумом втягивал в себя воздух. Любимый накрыл своими губами мой рот, вложив в это прикосновение свою душу.
Рядом плакала Оля в объятиях Леши. Андрей с тоской смотрел на друзей. Оксана прижималась к Коле, а Маша к Виталику. Их парням предстояло отправиться в армию через год.
Объявили посадку, а я прикусила губу, ощутив невероятную боль в сердце. Прижалась к Макару сильнее, а он крепче сжал меня руками, да так, что ребра затрещали. Я не хотела расставаться. Говорят, что перед смертью не надышишься… А мне хотелось сделать еще хотя бы вдох… Украсть минутку… Однако пришлось разжать руки. Отпустить… Сразу же оказалась в объятиях Леши.
— Я буду скучать, — призналась брату.
— Я тоже, — ответил он.
Макар притянул к себе рыдающую Олю и обнял.
— Сестричка, жду тебя с Макарунчиком на этом самом месте ровно через два года.
— Ненавижу прощаться, — всхлипывала подруга.
— Кто же любит? — усмехнулся Макар, бросив на меня тоскливый взгляд.
Парни обняли своих родителей, пожали руки друзьям и сели в поезд. Макар стоял рядом с проводницей и не сводил с меня взгляд, а я смотрела в его глаза и не дышала. Поезд тронулся и медленно покатился по рельсам, а мы так и смотрели друг на друга, не моргая. Не знаю, что было у него на душе… У меня же создалось впечатление, что мои внутренности вспороли тупым ножом. Вдох сделать не могла. Глядела в след удаляющемуся поезду, а в ушах сердце грохотало. Два года… Два чертовых года пройдет прежде, чем снова увидимся… Так невыносимо тяжело только в начале? Ведь так? Потом привыкну жить без него? Смахнула слезы рукой и обняла Олю.
Андрей прижал нас к себе.
— Вика, Оль, у вас я остался, если что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, — серьезно проговорил Калинин, а мы благодарно кивнули.
Вернулась домой. Меня не покидало ощущение пустоты. Словно чего-то или вернее кого-то не хватало. Тишина неприятно давила. Я вошла в комнату брата и застыла на пороге. Непривычно… Мы с Лешей никогда не расставались, все детство вместе. А теперь ощутила себя единственным ребенком в семье… Тоскливо и одиноко. Все же расти с братом или сестрой намного веселее, чем вот так одной. Чувствовала себя потерянной. Не знала, куда себя пристроить, как будто выпала из жизни. Открыла книгу, но строк не видела. Прижала руки к груди, хотелось вырвать камень, застрявший в сердце. Перед глазами так и стояли зеленые глаза, любимая улыбка…
В дверь позвонили, и на пороге появилась Оля.
— Можно я у тебя переночую? — прошептала она, всхлипывая носом.
— Конечно, — кивнула, пропуская подругу в свою комнату. Мы всю ночь болтали, вспоминая веселые моменты, о том, как в последнее время везде бывали вчетвером. Мы понимали друг друга без слов, проживали одинаковые эмоции.
— Все, поплакали, погрустили, а утром начнем жить. Все же парни в армию ушли… Никто, слава Богу, не умер, так что через два года увидимся с ними, а может и раньше, если родители решатся поехать в другой город… Тогда и мы упадем им на хвостик, — заявила я, посмотрев на Олю.
— Ты права. Будем жить как раньше… — согласилась подруга.
Утром отправились в школу… Потянулись однообразные будни. Честно признаться, меня такая жизнь не устраивала. У меня оставалось много свободного времени, а в такие минуты накатывала боль и тоска. Я поняла, что время идет гораздо быстрее, если чем-то заниматься. Родители разрешили мне пойти работать официанткой в кафе. В будни моя смена была с четырех часов дня до одиннадцати ночи, а в выходные дни с восьми утра до одиннадцати ночи. График был скользящий, поэтому хватало времени на уроки. Большим плюсом было то, что сотрудников развозили по домам на такси. Неплохая зарплата плюс чаевые.