Призрак счастья
Шрифт:
«И, если для целого мира вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, — чую вас всюду,
— Что ленты от ваших венков!
–
Я вас не забыла и вас не забуду
Во веки веков…»
Лита уронила книгу, уставившись глазами в никуда. Она смотрела невидящим взглядом. Пыталась понять, как же она могла позволить себе дарить надежду, когда ее сердце осталось с Ним? Наваждение. Она утонула в знакомом голосе, пугающем и манящем взгляде черных глаз. Прав Иван — она видела в нем Георгия. Желала воскресить и прочувствовать
— Господи! Вразуми меня! Дай понять, как идти дальше! — сползая с кровати на пол, простонала Лита. — Помоги, Господи! Дай знак!
Прошло несколько минут, прежде чем Мартова тяжело поднялась и снова легла на кровать, выключив свет. Раскинула в стороны руки и стала смотреть в потолок. Лунный свет играл с тенями, медленно перемещавшимися по стенам и бродившим вверху вокруг хрустальной люстры. Потом блики от ее колышущихся подвесок стали терять четкие очертания. Они превратились в разноцветные полосы, сливающиеся в одну широкую и яркую. Откуда-то взялось коромысло радуги. Оно перекинулось от входа с балкона до входной двери. Семь цветов четко выделялись, и Лита стала читать вслух детскую считалочку: «Каждый охотник желает знать…» Спальня стала огромной, наполненной свежим, приятным воздухом. Но тут сильный порыв ветра разрушил правильность линий, нарушил порядок чередования цветов. Размытые очертания смешались. Лита возмущенно посмотрела в окно, ругая проказника, лишившего ее такой прекрасной картины. Она не успела вдоволь налюбоваться ею. Вздохнув, Лита стала мысленно рисовать невидимой кистью. Она решила, что сможет восстановить видение. Мартова только закончила красную дугу, приготовилась начать рисовать оранжевую, как вдруг раздался звонок будильника. Лита мгновенно открыла глаза и нажала кнопку, останавливая неприятный звук. Обычно она легко воспринимала его, но сегодня он показался чересчур громким. Лита приподнялась на локте и увидела томик Цветаевой, сиротливо лежащий на ковре. Откинувшись на подушку, женщина посмотрела в сторону раскрытого окна. Белоснежная гардина едва трепетала от ветра с улицы. Потом перевела взгляд на часы — половина восьмого. Ей пора подниматься. Лита нехотя встала, застелила кровать и медленно пошла в ванную. Сегодня она принимала более холодный душ, чем обычно. Ей нужно было почувствовать бодрость в теле, а не эту угнетающую усталость. Растираясь полотенцем, Лита наблюдала за собой в огромном зеркале. Кажется, ей удалось еще немного похудеть. Осталось совсем чуть-чуть до обретения былых форм, но почему-то она не ощущала удовлетворения от результатов. Ей показались настолько мелкими заботы о том, как уменьшить объем своей талии. Что за возня, честное слово, когда нужно думать о том, что творится внутри. Там истоки всего, не от лишних или недостающих килограммов зависит ее спокойствие и счастье.
Лита привела себя в порядок, слыша, как внизу Стеблова разговаривает с Жоркой. Наверняка они успели позавтракать, и малыш намеревается посетить мамину спальню. Елена Васильевна останавливала его, так как не хотела, чтобы Жорка разбудил Литу. Не было слышно шума душа, и только когда она показалась на пороге комнаты, малыш издал торжествующий вопль. Жорка смотрел вверх, наблюдая, как мама спускается по ступенькам. Он хлопал в ладоши и смеялся.
— Доброе утро всем, — сказала Лита и добавила, обращаясь к малышу: — Иди, маленький, я тебя поцелую.
— Доброе утро, Лита. — Стеблова с улыбкой наблюдала, как мальчик радостно подпрыгивает на руках у мамы. За минуту он успел превратить прическу Литы в беспорядочную белую копну. Оставалось надеяться, что ее белоснежный костюм останется в порядке. — Придется посетить парикмахерский салон.
— Да, надо подняться наверх и быстро все восстановить. Баловник ты мой, — целуя сына, засмеялась Лита. — Ты успеваешь делать столько дел одновременно. Нужно поучиться.
— Он такой. Играет с машинкой, тут же строит песочки, разрушает их и тянется к качелям, — подтвердила Стеблова. Обе женщины с нескрываемой любовью смотрели на Жорку. А он, приведя в «порядок» мамину прическу, потянулся на руки к Елене Васильевне. Та с радостью взяла его. — Вы не опаздываете?
— Нет. Сейчас быстро причешусь и поеду, — ответила Лита.
— Завтрак отменяется?
— Сок и галеты, если есть.
— Конечно есть. Я все оставлю на кухонном столе. Мы с Жоркой будем во дворе. Погода сказочная. Будем дышать свежим воздухом, — засуетилась Стеблова, не спуская Жорку с рук.
— Балуете вы его, — заметила Лита, поднимаясь по ступенькам снова к себе.
— Есть такой грех, но как же не баловать. Он такой замечательный!
— Сейчас будем дружно стучать по дереву.
— Литочка, о чем мы говорим? Мы ведь с вами в приметы не верим.
— С некоторых пор я вообще не знаю, во что я верю, — тихо сказала Мартова, ни к кому не обращаясь.
Она хотела сегодня выглядеть особенно. Лита укладывала волосы, чувствуя, что отражение в зеркале не удовлетворяет ее. «Что же ты хочешь от себя, Лита-Аэлита?» — Она открыла флакончик духов и нанесла духи на волосы, за мочки ушей, запястья. Аромат невероятно подходил ее образу: терпко-сладкий запах окутал женщину невидимым облаком. Она и сама напоминала белое прозрачное облако, спустившееся с небес. Белый костюм, нитки жемчуга на шее, запястье. Волосы, уложенные на прямой пробор и прихваченные на затылке заколкой в виде раковины, усыпанной перламутровыми жемчужинами.
Зайдя в гостиную, она остановилась перед портретом Георгия. Он, как всегда, улыбался, внимательно глядя на нее смеющимися глазами. Казалось, он доволен тем, как выглядит Аэлита.
— Я не знаю, для чего так вырядилась, поверишь? — обращаясь к нему, сказала Лита. — Я не знаю сама и спрашиваю у тебя. Наверное, ты бы сказал, что это первая глупость, которую ты от меня услышал. Ты ведь не осуждаешь меня?
Георгий, не мигая, смотрел на жену, а той показалось, что в его взгляде появилось что-то похожее на недоумение. Еще бы… Он все понимает, но молчит. Он больше никогда не станет разговаривать с нею.
Лита зашла на кухню. Там ее ждал стакан апельсинового сока и галетное печенье. Елена Васильевна заботливо приготовила ей легкий завтрак. Она бы приготовила и что-нибудь посолиднее, но хозяйка редко позволяла себе утром что-нибудь помимо сока, кофе и печенья или бутерброда. Сегодня борьба за красивую, фигуру Мартову интересовала мало. Она не переставала удивляться тому, как меняется ее настроение. Что с нею? Вздохнув, Лита направилась к выходу. Зазвонил телефон. На часах было без четверти девять.
— Слушаю, — сказала она.
— Добрый день, Аэлита Владимировна.
— Здравствуй, Игорь. Как чувствуешь себя? — Предстоящий с ним разговор не обещал быть приятным, но его не стоило откладывать. Лита окончательно решила, что должна отказаться от услуг этого охранника.
— Все хорошо.
— Я попрошу тебя приехать ко мне в офис часам к десяти, сможешь?
— Как скажете.
— Тогда до встречи. — Лита нажала кнопку, отключив собеседника. На душе было противно. Она подошла к Елене Васильевне. Она с Жоркой строили город из песка настолько увлеченно, что заметили Литу в последний момент.
— До свидания, я поехала.
— Осторожно, Лита. Не нужно быстрой езды. Не возражайте, я знаю, что вы любитель нажать педаль газа посильнее. Даже Георгий Иванович всегда удивлялся, что вы так быстро ездите, — заметила Стеблова.
— Неправда ваша. Я соблюдаю все правила. Но пожелания учту, — улыбнулась Лита.
— Вы замечательно выглядите.
— Спасибо.
— Передайте Ване от меня, что я была очень рада повидаться и желаю ему удачи, — сказала Елена Васильевна, когда Лита уже направилась к гаражу.