Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив
Шрифт:
Сердце Мари билось с бешеной радостью. Вжих-вжих – пели лыжи! Вперед, вперед, пока хватает сил! Быстрее, еще быстрее, рассекать нетронутую снежную гладь бесстрашным кораблем-первопроходцем, не останавливаться, только не останавливаться…
Но даже самые замечательные горки, как и все хорошие вещи, имеют свойство заканчиваться. Скольжение замедлилось, и Мари, слегка наклонившись, резко свернула прямо в высокий намет. Врезалась в сугроб, зарылась лицом в снег, который мокрым обжигающе-холодным языком облизал ей щеки, и весело расхохоталась. Потом вскочила на ноги, сбила ладонями снег с костюма и огляделась по сторонам.
Господи, до чего же хорошо! Долина сверкала отборным жемчугом. Искристые кряжи гор, до которых было рукой подать, манили прозрачным голубоватым льдом. Алексей и Елена, смеясь, уже догоняли Мари, оставляя за собой на снежной глади изысканную серебряную вязь лыжных росчерков. Мишель и Анюта носились у склона, как счастливые бесенята. Они скатывались на санках, падали, вязли в снегу, поднимались и тут же неслись дальше. Их раскрасневшиеся мордашки светились от радости, а глаза сияли, как новогодние шары.
Настоящий праздник. Нет, решительно невозможно, чтобы в этом райском местечке происходило что-то нехорошее, таинственное, угрожающее. Нет-нет, конечно же, нет.
Вдруг в ельнике справа от спуска Мари заметила чей-то силуэт. Она уже собиралась было окликнуть неизвестного лыжника, но тут Мишель истошно завопил:
– Смотрите, смотрите, вот он, лыжный домик! – Он протянул руку в облепленной снегом варежке в сторону небольшой постройки с деревянной покосившейся дверью, которая приютилась в стороне от дорожки к замку. – Там можно здорово прятаться! Анюта, Мари, айда играть!
Анюта оставила санки и оценивающим взглядом оглядела строение.
– Здорово! – одобрительно сказала она. – И там мы еще не искали нашего привидения…
– Мари, отличный спуск! – крикнула Елена, описывая кривую и сбавляя ход. – Анюта, привидение – среднего рода. И играми мы займемся чуть позже. А сейчас нас уже ждет не дождется обед!
Мари представила себе чашку с дымящимся бульоном, хрустящий ломтик хлеба и блаженно зажмурилась.
– Полцарства за отбивную! – воскликнул Алексей. – И все-таки здорово мы прокатились, да?
Мари улыбнулась.
– Чудесно! – подтвердила Елена. – Дети, собирайте скорее свои игрушки, пора домой! Вас уже не отличить от снежных людей, только посмотрите на себя!
– Ты тоже вся в снегу! – возмутилась Анюта.
Да, день начался действительно замечательно. Здесь, на свежем воздухе, недавние страхи и подозрения казались Мари смешными.
Привидение и записка с угрозами, которую она обнаружила у себя в чашке, – наверняка лишь неудачные проделки хозяина. Тот, видимо, несколько перестарался, пытаясь удивить гостей и привлечь внимание публики к отелю. Сейчас люди привыкли видеть ужасы на страницах книг и экранах телевизоров, а вот охочих испытать приключения самолично мало. Современный человек привык к комфорту, и любая попытка покушения на святое – не очень хорошая идея. Но, возможно, для хозяина эта мысль не была столь очевидна.
Это все же не объясняет резких перемен его настроения и решений, но, возможно, не стоит придавать этим мелочам слишком много значения. Зиггер не высказывает особого недовольства по поводу ее пребывания в отеле. Сегодня она даже успела побывать в дальней секции библиотеки, и он лишь взглянул на нее волком, но ничего не сказал. Возможно, даже это ей просто показалось: в библиотеке довольно темно.
– Эх, как же не хочется уходить! – вздохнул Алексей. – А не спуститься ли нам все-таки напоследок вон с той горки? Смотрите, какая задачка со звездочкой! – Он указал на узкий спуск, зайцем петлявший между елей и кустов. – Или пороху не хватит?
– Алексей, тебе что, жить надоело? Ну уж нет! К тому же нам давно пора обедать!
Мари оглянулась по сторонам. Солнце зашло за облака, поднялся ветер, и вновь пошел снег, но бабочки в животе не утихали, и ноги требовали движения.
– А я бы еще разок прокатилась! Страсть как хорошо на лыжах! – сказала она. – Обедать, конечно, хочется, но смотрите: погода начинает портиться, и мой внутренний голос говорит, что нужно пользоваться последней возможностью…
– Вы как хотите, а я пойду с детьми домой, – сказала Елена.
– Ладно-ладно, я уже тоже порядком проголодался, – сдался Алексей. – Мари, удачного спуска! Завидую вам – и будьте осторожнее!
– Приятного аппетита! Не беспокойтесь, я скоро к вам присоединюсь!
Она помахала детям рукой, развернулась и скользнула к горке.
Узкий извилистый спуск круто срывался вниз, причудливо петлял между стволов деревьев и растворялся вдали в белом тумане. Пожалуй, гораздо проще и быстрее было бы спуститься чуть правее, за деревьями: там больше пространства, и дорога прямая и ровная. Но нет, легкие пути не для нас! Она любит задачи со звездочкой. Здесь гораздо интереснее…
Краем глаза Мари вновь заметила чью-то тень справа, совсем рядом, между заснеженных елей, но человек тут же скрылся в снежной пелене.
Она выровняла лыжи, сжалась тугой пружиной, оттолкнулась – и ринулась вниз по скату. Вперед, вправо, влево, через ельник, сквозь кусты! Вжух-вжух – вновь запели лыжи! Ветер свистел в ушах, скрипели полозья, хрустел снег. Воздух был упругим и плотным. Она взлетала и падала, несясь по волнистому склону. Сердце звенело в груди фарфоровым колокольчиком. Мари казалось, что она вылеплена из кружев и воздуха, и что она вовсе не едет, а летит в паре метров над землей. Снежная пыль искрилась вокруг нее облаком из тысячи алмазных снежных мух. До чего же хорошо! О хрустальная зима, о царственные Альпы, о хозяин здешних мест, великий Горный Дух! Сотворите чудо, выньте из меня прочь серые будни, железо и бетон городов! Пусть я всегда буду такой же веселой и звонкой, как сейчас, молодой, прыткой и легкой, как шальная стрекоза, как серебряная снежная фея, дикая, свободная, гордая!..
Осталось совсем немного.
Вот уже видны и последний крутой изгиб склона, в который вливался соседний спуск, разукрашенный росчерками лыж, и долина между деревьев.
Внезапно Мари пронзила острая резкая боль на уровне живота, будто она натолкнулась со всей скорости на невидимое препятствие.
От боли перехватило дыхание. Она охнула и прижала руки к животу.
Земля исчезла из-под ног, тело сделало немыслимое сальто, и она кувырком полетела вниз по склону.
Наконец чудом оказавшийся на ее пути рыхлый сугроб приостановил падение, и Мари, проехав на спине последние метры, остановилась.