Призрак золота Ямаситы
Шрифт:
Расслабившись, он углубился в свои мысли.
Хром, как и многие умные лидеры преступного мира, понимал, что время жизни, отпущенное представителям этого «славного» сообщества, было очень коротким. Старик Дарвин назвал бы это естественным отбором. Сегодня единицы могли похвастаться своим долголетием в качестве авторитетов, да и то, если их пути ещё не пересекались с активными действиями по переделу сфер влияния или собственности.
Поэтому пробившиеся наверх этой преступной иерархии, старались взять от жизни
Хром за свои полные тридцать лет уже испытал многое, но чем выше он поднимался по этой лестнице, ведущей на преступный олимп, тем сильнее становилась его зависимость от многих мелочей, которые, как красные флажки, ограничивал коридор его действий и поступков.
Он, как авторитет, уже не имел права на сострадание, любовь и искреннюю дружбу. Потому что эти качества подразумевали брешь, через которую к нему могли подобраться враги. И спираль судьбы, все быстрее и быстрее несла его на самый верх, туда, где конкуренция со стороны дышащей в затылок молодой поросли, была особенно смертельна.
В последнее время его многое угнетало. Особенно, фарисейский ритуал, когда требовалось целовать при встрече таких же, как и он, «братков». Это было настолько фальшивым, что Хром уже не скрывал своего отвращения, к этому фарсу. Но и выйти из этой восходящей воронки, было нереально. Это только бестолковые бакланы, отсидев по глупости, могли сами завязать и, женившись, устроиться на какой-нибудь еще работающий завод или в рыболовецкий кооператив. А ему, авторитету, который имел вес не только во Владике, но и здесь на Хоккайдо, была одна дорога – или еще дальше наверх, или под тяжелый черный камень из габродиабаза, на центральную аллею Морского кладбища Владивостока.
Неожиданно в уме всплыла картинка из сегодняшнего дня. Молодая парочка, скорее всего его соотечественники, гуляющие по центральной улице Танукикодзи. Хром не мог понять, чем же его так привлекли эти двое. Может это какой-нибудь барыга или коммерсант из Владика, которого крышуют его структуры…
Повернувшись на спину, он предоставил массажистке другую половину своего тела. Та, освоившись, с воодушевлением поднимала его настроение, да и не только настроение…
Расслабившись, Хром постарался полностью отключиться.
Завтра ему предстояли трудные переговоры с одной из ветвей японской Якудзы, могущественным кланом «Ямагути гуми».
В номере было стерильно чисто. Безукоризненно заправленная постель, идеально отполированная столешница и, стоящие в линейку два стула, – всё указывало на то, что в комнате похозяйничала горничная.
Умелов снял куртку и подошел к столу. Включив лампу, он взял со стола чистый блокнот, на котором утром записывал телефон Кудо Осимы.
Поднеся к свету верхний листок, он выругался.
– Черт!
Мэри, стоявшая сзади, удивленно смотрела на его реакцию.
– Что-то случилось?
Олег взял Марию за плечи и, усадив ее напротив, постарался ей все объяснить.
– Понимаешь, я чувствую, что мы попали в самую десятку. Но, кажется, у нас могут возникнуть большие проблемы в Японии. Мне бы очень не хотелось нашу помолвку провести под прессом этих обстоятельств и проблем. Но скорей всего, всё так и произойдет.
Мария серьёзно посмотрела на Олега.
– Скажи прямо, что произошло?
Умелов, сжав несколько раз пальцы в кулак, решился приоткрыть ей завесу своих тайн.
– Хорошо. Представь себе, что в мире, который нас окружает, есть не только хорошие люди. И все, что ты видишь в отелях, в аэропортах, кафе, магазинах и просто на улицах – это всего лишь глянцевая обложка. А настоящая жизнь течет там, под этим глянцем, на других страницах.
Мэри смотрела на Олега, пытаясь уловить смысл в его словах.
– Если ты думаешь, что до нас с тобой нет никому дела, то ошибаешься. В каждой стране есть силы и люди, чьи интересы могут пересекаться с интересами приезжающих в эти страны. Здесь, в Японии, тоже есть такие силы. Я не знаю, кто конкретно стоит за Кудо Осима, но моя внутренняя интуиция подсказывает, что мы подошли вплотную к очень большим и серьёзным людям. И за всем этим негласно следит государство. Вот видишь этот блокнот? – Олег поднял со стола белый бумажный прямоугольник с логотипом и названием отеля.
Мэри кивнула.
– Сегодня утром, я переписал на верхний листок телефоны и адрес Кудо Осимы. А сейчас, если ты посмотришь на него под косыми лучами лампы, то поймёшь, что это уже другой блокнот.
– Олег, я не понимаю, почему это так тебя разволновало? По-моему, в каждом отеле горничные меняют грязное бельё, туалетную бумагу…
Умелов встал со стула.
– Это не просто блокнот, это своего рода калька, и любой нижний лист оставляет невидимую, но вполне четко читаемую информацию от нажима шариковой ручки. Это тебе может сказать любой криминалист.
Мария в недоумении смотрела на Олега.
– А причем здесь криминалист? Мы же не сделали ничего противоправного на территории Японии?
– Послушай, Мэри, ты даже не представляешь, что наша жизнь интересует не только тебя и меня, но и тех, кто организует архитектуру этого мира. Как только мы пересекли границу Японии, то сразу же оказались под колпаком местного Иммиграционного управления. Любой иностранец, пересекающий границу Страны восходящего солнца, находиться под негласным наблюдением, этой спецслужбы, пока ни станет ясно, что его деятельность не принесет ущерба для Японии. Только после этого, интерес к его персоне может иссякнуть.