Призрак
Шрифт:
— Да.
— В таком случае, этот способ подойдет. Выбор за тобой, и мы не будем настаивать, хотя время от времени будем поручать тебе задания.
— Отлично, спасибо. А что за способ?
— Существуют магические средства для проверки искренности демонов, ты недавно применила их на деле. — Судьба снова посмотрела на Криса. — Подобные же средства можно применить и к душам. Правдивость высказываний Дачева можно проверить при помощи специальных заклинаний, но вот заставить его говорить невозможно.
— Иными словами, мне придется вынудить его на это обманным путем.
— Он должен произнести часть заклинания. Обманным путем этого добиться непросто.
— Значит,
— Это еще не все.
— Естественно.
Кристоф подошел сзади и обнял меня за талию. Я прислонилась к нему, впитывая тепло его тела, и расслабилась.
— Он может причинить тебе боль, — сообщила Судьба.
— Кто? Дачев?…
— Да, ты — призрак, однако в том мире действует особая магия, физическая боль там реальна, и защиты против нее у нас нет. Убить он не сможет, а вот поранить — вполне, и неизвестно, сможем ли мы исцелить тебя.
— Хм. Ладно, все равно мне вторая рука не особо нужна. Кристоф хмыкнул мне в ухо.
— Ты недооцениваешь опасность, Ева, — строго сказала Судьба.
— Принимая во внимания ваши предыдущие предложения, к этому риску я готова.
— Мы готовы, — шепнул Крис, — я пойду с тобой.
— Нет, Кристоф, — отрезала Судьба.
Он хотел возразить, но Судьба прервала его.
— С Евой ты не пойдешь. Это решено, и спорить — только время терять. Ты, наверное, и сам понимаешь, почему мы тебя не пускаем. Конечно, ты можешь ей помочь, но можешь и помешать. В аду Ева не должна ни на кого отвлекаться и должна заботиться только о собственной безопасности.
— Я пойду, — заявила я, — так будет лучше. Один вопрос: если можно сделать больно мне, то можно сделать больно и ему?
— Да… — Судьба запнулась. — Ева, я уважаю твое решение отказаться от вознесения и не хочу подталкивать тебя к иному выбору, но все же… — Сжав прялку, она наклонилась ко мне. — Я обязана тебя предупредить. Если ты окажешься в безвыходной ситуации, ты вправе в любой момент избрать вознесение. Создатель немедленно исполнит твое желание, ты станешь, неуязвима и сумеешь воспользоваться мечом. Но с этого пути не свернуть. Вознесение необратимо.
— Понятно. А теперь расскажите про Дачева. Если он оказался в подвластном вам измерении, значит, он имеет отношение к сверхъестественному миру.
— Он маг.
Боднув Криса в плечо, я вздохнула.
— Разумеется.
— Маги сходны с колдунами, а ведьм они ненавидят даже больше, чем их собратья. Скажу без особого снобизма, что маги — второсортные чародеи. Колдуны и ведьмы могут спорить, кто из них сильнее, но любой колдун признает, что ведьмы сильнее магов.
Много столетий между мужчинами-чародеями не было никаких различий — все были колдунами и уступали ведьмам. Их магия ничем не отличалась от приемов современных фокусников: ловкость рук и оптический обман. Ведьмы, щедрые дурочки, решили, что пришло время объединить усилия. За тысячу лет до маршей суфражисток ведьмы возжелали равенства полов.
Ведьмы научили колдунов сложной магии и заклинаниям. Несколько сотен лет все шло нормально, но с появлением инквизиции колдуны выступили против ведьм. Все это случилось давно, но обе расы чародеев до сих пор не простили друг друга.
Но вернемся к изначальному расколу расы. Некоторым колдунам не давались новые умения, сверхъестественного таланта не хватало. Поэтому, оказавшись не в силах влиться в сообщество, они — как, впрочем, и любая группа людей,
Классический случай современного самоутверждения. К сожалению, быстро выяснилось, что от практического применения умений магов толку мало. В результате маги разделились на две группы: фокусники и мошенники. Впрочем, они мало, чем отличаются друг от друга. На сегодняшний день почти все маги попадают во вторую категорию. В мире, привычном к чудесам Дэвида Копперфильда, никто не станет платить чудаку, вынимающему кролика из шляпы.
В Болгарии дело обстояло по-другому. К 1926 году Андрей Дачев, владелец передвижного цирка, прославился своими представлениями в небольших городках, где публика все еще не пришла в себя после Первой мировой войны. Хотя Дачев был неплохим магом, больше всего зрителей собирал его паноптикум. В цирк Дачева не приходили любоваться на шпагоглотателей или на огнедышащих красавиц. Паноптикумом пугали детей, а тех, кто набрался смелости посмотреть на уродцев, долго мучили ночные кошмары. Все «экспонаты» либо имели врожденные пороки, либо получили страшные увечья. Особую пикантность паноптикуму придавал тот факт, что все «экспонаты» были молодыми женщинами.
Три года Дачев разъезжал по селам и деревням Болгарии и соседних стран, держась подальше от крупных городов. Иногда из деревень, в которых он останавливался, исчезали девушки, но это никого не удивляло. Дачев был хорош собой и любил женщин.
Однажды жених одной из пропавших девушек не поверил, что она сбежала вместе с цирком. Он выследил Дачева и обнаружил, что «экспонаты» не были такими от рождения и не были жертвами несчастных случаев. Все их уродства и увечья были делом рук Дачева. Юноша спас невесту, которую Дачев не успел изуродовать. Остальным пострадавшим без особой огласки предложили быстродействующий яд, и они избрали смерть. Андрея Дачева казнили как серийного убийцу…
— И вы выпустили этого… эту тварь обратно в наш мир? — в ужасе спросила я.
Появилась, поджав губы, старшая из Судеб.
— Мы не выпускали…
— Да, он был призраком. Бессильным. Но эту проблему он легко разрешил, да? Как вы думаете, черт возьми, что он делал все эти годы там, в аду? Молитвы читал? Он вспоминал дни своей славы, ожидая шанса…
— Нет.
— Вы уверены, потому что…
— Потому что он не мог. — Судьба помолчала, и ее место заняла средняя сестра. — Андрей Дачев не помнит совершенных им преступлений. Это часть наказания. После смерти мы стираем память. Они не могут заново переживать свои прошлые преступления. Они осуждены вечно испытывать преступные влечения и извращенные желания, не находящие удовлетворения…
— Потому что обитают в мире убийц.
— В котором не может быть жертв, — кивнула Судьба. — В нем нет даже потенциальных объектов для нападения. Там нет женщин-убийц, нет слабаков и хлюпиков…
— Стая хищников и никакой добычи? Ладно, предположим, собственные преступления он позабыл. А как насчет желания убивать? Стоит ему увидеть хорошенькую девушку, даже если он не помнит о их существовании…
— Потеря памяти иногда дает дополнительный, реформирующий эффект. Порой устранение воспоминаний устраняет и желание убивать. Если они ступили на ложный путь в силу неблагоприятных обстоятельств, например, из-за трудного детства, то…