Призраки Каллисто
Шрифт:
– Привет, Джордж! – махнула ему рукой со своего места Оливия Трэвис. – Рада вас видеть. Проходите, садитесь, я сейчас.
И снова уткнулась в вирт-экран своего рабочего компьютера. Было видно, как напряжённо и быстро бегают её глаза по строчкам какого-то документа.
Вот что бывает, когда Президентом великой страны становится девчонка от Демократической партии без малейшего понятия о том, что значит уважение, не в первый и, видимо, не в последний раз подумал Редвуд.
Всё с той же улыбкой, которая стала ещё шире и приобрела дополнительную искренность и благожелательность, он прошёл в знакомый кабинет (двери мягко закрылись за ним сами), уселся в кресло и забросил ногу за ногу.
Оливии Трэвис было сорок пять лет. Белая, разведена, сыну двенадцать. Феминистка и демократка с головы до пят – пробы ставить негде, как могли бы сказать русские. Президентом США она стала год назад, выдержав невероятно сложную предвыборную гонку с популярным в народе кандидатом-республиканцем и добрым товарищем Джорджа – Билли Бекфордом по кличке Техасский Рейнджер (он был родом из Техаса и в молодости носил на груди «синко песо» – звезду, традиционно сделанную из мексиканской серебряной монеты образца 1948 года номиналом в пять песо).
Победа была у Билли практически в кармане, всё к этому шло, но в последний момент демократы вытащили на свет старую историю конца прошлого века, отряхнули с неё пыль и подняли хай выше антенн чикагского Уиллис-тауэр.
История о том, как сорок лет назад, в апреле тысяча девятьсот девяносто второго года, молодой техасский рейнджер Уильям Бекфорд пристрелил ещё боле молодого наркокурьера-мексиканца. Тот выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок первым. Пуля задела Билли плечо, так что защитить себя и послать пулю в ответ он имел полное право. По всем законам. Мало того, ему тогда даже вынесли официальную благодарность, и газеты Техаса писали о храбром молодом рейнджере, который, был ранен в перестрелке, но выполнил свой долг.
Однако, раскопавшие через сорок лет эту историю журналисты-демократы, выяснили хорошо забытые, а значит, словно бы новые подробности. Убитый наркокурьер, оказывается, был хоть и мексиканцем по национальности, но являлся несовершеннолетним гражданином США (ему оставалось две недели до двадцати одного года). При этом круглым сиротой, мечтающим позаботиться о своей младшей сестре, которую с ним разлучили по причине его и её несовершеннолетия.
Эти душещипательные подробности стали известны из дневника убитого, который тот вёл в течение примерно года. Выдержки из дневника юного сироты-наркокурьера, написанного в сентиментальном поверхностном стиле, который так нравится уголовникам и психически неуравновешенным людям, печатались во всех ведущих периодических интернет-изданиях США, придерживающихся демократической ориентации, и пользовались невероятной популярностью.
Нет, шакалам-журналистам хватило ума не обвинять Уильяма Бекфорда в убийстве несовершеннолетнего напрямую, но параллели они проводили самые недвусмысленные. Такие, что любому идиоту становилось ясно: человек, без жалости отправивший на тот свет юного сироту, жертву обстоятельств, из которого вполне мог бы вырасти полезный и достойный член общества, не может быть лидером великой страны и великого американского народа. И – да, мы намеренно не используем слово «нация». Потому что, как раз лидером нации такой человек запросто может стать. Догадываетесь, почему?
Это было отвратительно, с какой стороны ни посмотри. Но это сработало. Результат вот он – за президентским столом.
Джордж Редвуд незаметно вздохнул.
– Не вздыхайте, Джордж, – сказала Оливия. – Я уже почти закончила… Так, а здесь у нас что? «Исходя из вышесказанного, становится понятно, что увеличение субсидирования государственной программы поддержки…» Ага, всё понятно. Что ж, слушаю вас, Джордж, – она выключила экран. Тот мгновенно свернулся в точку и пропал.
– Я по поводу русских, – сказал Джордж.
– Ну ещё бы, – усмехнулась Оливия. – Все проблемы всегда от них, да?
– Шутки – это хорошо, – улыбка Государственного секретаря США могла бы осветить Овальный кабинет самой глубокой ночью при отсутствии электричества и свечей. – Но боюсь, как бы не посмеялись над нами.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что русские всё-таки решили отправить свой корабль к Юпитеру. С экипажем.
– Погодите, – Президент США очаровательно наморщила лоб. – На поиски этих гипотетических чужих?
– Они не гипотетические, а самые натуральные. Это факт. Разве вы не читали доклад специальной комиссии Конгресса по этому поводу?
– Да-да, читала, конечно. Просто мне показалось, что наличие радиосигнала – ещё не вполне доказательство. Остаётся тысячная доля процента, что мы имеем дело с умелой мистификацией. Разве нет?
Кто ей наплёл всю эту чепуху, интересно, с неудовольствием подумал Редвуд, а вслух произнёс:
– Есть точно такая же вероятность, что весь наш мир и мы сами – сплошная иллюзия и мистификация. Что ж теперь, дела не делать?
Чужие существуют. Как бы нам ни хотелось думать иначе. Но хуже всего не это. Хуже всего, что в этой, не побоюсь этого слова, исторической ситуации все козыри у русских.
– Корабль «Россия», – сказала Президент США.
Не такая уж она и дура, подумал Госсекретарь и кивнул:
– Он самый. Плюс экипаж. Вы, надеюсь, в курсе, что он будет международным? Русские сами предложили. Всего семь человек. Из них трое русские, – это, как мне доложил надёжный источник, уже решено и не обсуждается. Остаются четверо. Мне кажется, мы должны застолбить за собой хотя бы два места из четырёх. С гарантией застолбить.
– Должны? – Оливия приподняла бровь.
– Именно. Должны. Не русским, понятно. Себе. Мне нужно объяснять, зачем?
– Обойдусь без ваших лекций, – Оливия откинулась на спинку кресла, её пальцы выбили на подлокотниках короткую дробь (Редвуд не узнал мелодию). – Извините, Джордж, но иногда вы бываете чертовски занудным с вашей проповедью очевидных истин.
– Лучше прослыть занудным, чем безответственным, – парировал Джордж.
– И это тоже верно, – кивнула Оливия. – Так что от меня нужно?