Призраки ночи
Шрифт:
— Лучше, граф, в Зазеркалье скучать, чем столько волнений на земле испытать. Только я попал на землю, мне принесли газеты. И пришлось их все читать. Потом принесли табак с рынка. И мне пришлось курить трубку. Я чуть было не задохнулся. Потом пришли кредиторы. Принялись меня за руки хватать, на меня кричать, тюрьмой пугать, велели все долги отдать. Еле-еле отбился от них. Вечером надумал отдохнуть. А мне говорят: экипаж подан. Нужно ехать в гости, всю ночь в карты играть. Нет, уж лучше в Зазеркалье свою спокойную жизнь проживать, чем столько на земле испытать.
После этого случая отражение никогда графа не покидало.
Граф гулял в парке. Сел отдохнуть на скамейку. Решил выкурить трубку. Вдруг рядом с ним сел старик с лиловым носом. Он вытащил из кармана кисет с табаком и стал приговаривать: «Кто не курит дурман-табак, тот простак… кто не курит дурман-табак, тот простак…» Граф услышал про табак. И думает: «Что это так старик свой табак расхваливает, не лучше ли он моего — турецкого?» Граф достал свою трубку. И просит у старика:
— Не дадите ли щепотку своего табаку испробовать?
Старик с лиловым носом говорит:
— Мой дурман-табак — всем табакам табак! Покуришь, на всю жизнь его не забудешь!
Взял старик из кисета щепотку табаку и графу дал. Граф закурил. Затянулся. Вдруг сизый дым облако свил, все из глаз закрыл. Окутал он его сизым туманом, вошел в голову дурманом. Видит граф, стал он уменьшаться. Превратился в маленького человечка. Взял его в руки старик с лиловым носом. Принялся ухмыляться, над ним смеяться. Говорит:
— Ну что выкурили, ваша светлость, мой дурман-табачок и попались ко мне на крючок! У меня таких истуканчиков-болванчиков, как вы, — целая коллекция. Да все одни простые миряне, пастухи, солдаты, крестьяне, теперь будут и дворяне. Правда, есть один человек в мундире, видать, генерал в чине.
Посадил старик с лиловым носом графа в карман. Понес его в свою коллекцию. Сидит бедный и несчастный граф в темном кармане. Стал ощупывать. Нашел семечки. В углу кармана дырку провертел и провалился в подол сюртука.
Пришел старик с лиловым носом к себе на двор. Залез рукой в карман. А графа там нет. Раздосадовался старик, думает: «Сбежал, видно, по дороге». Сбросил на землю с себя сюртук.
Вылез граф из сюртука. Видит, диво дивное — вокруг одни истуканчики-болванчики. И все работают. Крестьяне в поле пашут, на тараканах плуг с бороной тащат. Пастухи стадо пасут — жучков, паучков стерегут. Дроворубы дерево подрубают — лозинку топорами валят. Солдаты перед генералом строем маршируют, казаки на блошках гарцуют.
Вдруг поднялась тревога. Прибежала из подвала крыса. Граф испугался, за кочку бросался, спрятался. Генерал приказы отдает, пехоту в бой на врага ведет. Солдаты из ружей в крысу палят, штыками грозят. Генерал велит Пушку везти. Казаки привезли пушку — табачную трубку. Из табака сделали ядро. Заряжали. В крысу стреляли. Табачным ядром ей в голову попадали. Крыса расчихалась. Испугалась. И убежала.
Видит граф — из его трубки табачный дым выходит, вверх сизым облачком поднимается. Думает: «Дай-ка последний раз табачком затянусь». Вдруг слышит голос:
— Ну что, ваша светлость? Как мой дурман-табак? Он действует не просто так.
Дым рассеялся. Бедный и несчастный граф пришел в себя, открыл глаза. И не поймет, что с ним было. То ли дурман одолел и все привиделось, то ли наяву было. Сидит он один на скамейке в парке. Держит в руках трубку. Всю выкурил.
Граф любил перед сном читать книгу. Выбирал страшные рассказы и истории. Наступил вечер. Граф решил готовиться ко сну. Он снял с полки книгу. Прочел название: «Полнолуние». Лёг на кровать. Принялся ее читать и рассматривать картинки. И уснул с книгой в руках.
Ночью бедный и несчастный граф услышал страшный грохот и гул. Он проснулся. Подошел к окну. Открыл его. На небе была полная луна. Она ярко освещала землю. Шум доносился с улицы. Вдруг занавески на окнах зашевелились. Они схватили графа и выбросили в окно. Он полетел по воздуху. Стал падать на землю. Зацепился за фонарный столб и повис на нем.
Перед его глазами шел парад нечистой силы. По улице мертвецы проходили, гробы на колесиках катили. За ними тащились белые и черные скелеты. Белые — продавали привидениям на праздник билеты. А черные скелеты — гремели костями, скрипели зубами. Из домов, из темных углов домовых хватали, с них кожу сдирали и на себя надевали, а мясо в гробы бросали. За скелетами шел огромный живой мыльный пузырь. У него был черный козел — поводырь. Мыльный пузырь раскачивался из стороны в сторону. Хватал леших за бороду, в рот брал и как леденцы сосал. Отдирал от дома водосточную трубу и держал ее во рту. Через нее выплевывал бороды, разбрасывал по всему городу. За ним шествовали угрюмые людоеды. От них были одни беды. В руках они несли большую котлетомешалку. Из мешков откормленных карликопотамов вынимали и в нее бросали. Потом проворачивали их и мешали — делали фарш для котлет. Звали зеленых русалок к себе на обед. В руках у них были знамена с нарисованными костями и черепами. И портреты главного людоеда земли — Людоведа четырнадцатого.
Раздался зловещий топот и свист. По улице рыжая борода брела. Она за веревочку толпу полосатых копыт вела. Они все на своем пути топтали, а людоедов в спину пинали, дорогу себе расчищали. Пролетели по воздуху на метлах ведьмы. Пробежали черные, как уголь, черти. Медленно упыри шли. Они огромный аквариум несли. В нем была кровь до краев. В ней плавали семь пиявок и пять кровососов пауков.
Замыкала парад нечистой силы Смерть. На нее было страшно смотреть. Она размахивала черной косой и вела петухов за собой. Смерть подошла к графу. Засверкала глазами и сказала:
— Граф! Разгадай мою загадку. И я оставлю тебе жизнь. Вот она: «Кто тебя может спасти от нечистой силы?»
Граф обрадовался простому вопросу, показал рукой на петухов и сказал:
— Петухи! Они закричат: «Ку-ка-ре-ку!» — и наступит утро!
Смерть сказала:
— А вот и не отгадал, в мои сети попал, — петухи-то со мной все жареные!
Бедный и несчастный граф стал приглядываться. Смерть сказала правду. Петухи были жареными. Граф впервые увидел живых жареных петухов. Страшно испугался. От ужаса закрыл глаза и закричал: «Спасите! Помогите!» Смерть стала его за плечо трясти.