Призраки проshлого
Шрифт:
Тея поняла, о чем хотел сказать принц, и гнев прошел, осталась только жалость и боль за нее, за них обоих. Дэйтон прав, это касается только их двоих. И она не вправе ничего говорить, только поддерживать, и надеяться, что когда-нибудь, это все образуется. Только она не представляла как такое возможно. Породниться с Паэль… для этого нужно быть совсем безголовой, или безумно влюбленной. Интересно, а какая она… Солнечная королева? Ведь в каком-то смысле она его мать.
«О, Богиня, о чем я только думаю?» - фыркнула Тея про себя и покосилась на своего спутника, - «И где только были мои мозги, когда я в него влюблялась?». Этот вопрос также остался без ответа, зато последовал
– Ну, что, принцесса, вы готовы подарить мне поцелуй?
Ехидный ответ так и стремился сорваться с губ, но, глядя на танцующую, светящуюся пару ей совсем не хотелось спорить, поэтому она предпочла просто промолчать. В конце концов, он сам утверждал недавно, что ее глаза все говорят за нее. Интересно, что на этот раз он в них прочитает?
* * *
Не знаю, когда мы перестали танцевать, и когда Инар позвал Грома, своего чудесного черного дракона, я просто чувствовала это восхитительное ощущение свободы, когда ты летишь на настоящем драконе, и ветер треплет волосы, не сильно, но прическе конец. Инар смеется позади, наблюдая за моим детским весельем, но он ведь не знает, или не помнит, каково это в первый раз. У мамы тоже был дракон, но она всегда следовала непреложному правилу. Полукровки не могут летать на драконах, только на транспортных, или только в самом крайнем случае, и никак иначе. А я вдруг взяла, да полетела, и не на каком-нибудь, а на боевом, самом сильном представителе элитных войск.
– Иди ко мне, попросил он, когда мы остановились, зависли где-то посреди нигде, и меня пробрала дрожь, от его взгляда, от странного и незнакомого чувства вседозволенности, от того, что кажется, он сейчас нас погубит, и я даже не скажу ему нет. – Боги, как же сейчас сияют твои глаза, как два топаза. И мне хочется в них утонуть.
– Так утони.
– Ты разрешаешь?
– Да, конечно, - откликнулась я, а он неожиданно развернул меня спиной к себе и коснулся рукой кожи, без перчатки, ласковое пламя, а когда провел по позвоночнику, от шеи до… да, да, до самого того места, я думала взвою.
– Чудовищное платье. Когда я его увидел, мне захотелось схватить тебя в тот же миг, и утащить в спальню, на глазах у всех.
– Жаль, что не утащил.
– Сейчас я вдоволь могу им насладиться, - коварно хмыкнул он, и залез рукой под вырез, и второй тоже, одна проследовала к груди, а вторая к… к… тому самому месту, которое…
– Инар! – возмущенно воскликнула я, пытаясь убрать руку оттуда, где она могла бы остаться, если бы он решил играть до конца, но он на это не пойдет. Не пойдет ведь? – Инар, пожалуйста, ну что ты делаешь? Только распаляешь меня, я… я ведь… не железная, ох! Он, наконец, убрал руку, но рано я радовалась, потому что эта рука добралась до второй моей груди и присоединилась к первой в весьма откровенных и наглых поглаживаниях.
– Если ты прекратишь… то есть, если не прекратишь… то есть… Демоны, если ты не перестанешь, я сама тебя изнасилую.
И вот зря он начал там подхихикивать, потому что я прогнала его наглые руки, развернулась и… струсила. В его глазах было столько огня, сколько я еще никогда не видела. И вдруг поняла, что он не собирается останавливаться.
– Инар, а что происходит? Ты… мы… у нас что… будет это…
– Что это?
– Ну, это?
– Это?
– сдвинул брови он.
– Это, - ткнула я туда, где собственно это и располагалось.
– Ах это… - догадались некоторые, и хитренько так на меня посмотрели.
– Это самое.
– Хм, дай подумать, если ЭТО произойдет, то я больше не смогу тебя отпустить. Никогда, понимаешь?
– И что значит это твое никогда?
– Это значит никогда.
– То есть ты, постель, и золотая клетка?
– Именно так, ты, постель, и миленькие апартаменты в святилище Матери всех драконов. Только там достаточно безопасно для тебя, для нас обоих.
– Ах ты, негодяй! – разозлилась я, сползла с его колен и отодвинулась подальше. Подальше было холодно, поэтому я приползла обратно, но на колени больше не заползала. Там ЭТО мешается, и воображение будоражит, и гормоны мои взбесившиеся, и вообще, мой разжиженный его присутствием мозг, который и так скоро в желе превратится, от счастья такого неописуемого. Это ж надо, он, решился. Вот только апартаменты эти…
– А другого варианта случаем нет? – спросила я, но сразу ответа не получила, потому что Гром начал медленно спускаться, планируя на своих огромных крыльях в сторону горы Сиель, и завис у какого-то каменного выступа. Не успела я спросить, как Инар подхватил меня на руки и спустился с дракона.
– Где это мы?
– О, это совершенно особенное место, - прошептал мой невыносимый соблазнитель, и стоило нам только войти внутрь этого самого места, я поняла, что так и да, это место совершенно особенное.
Большая светящаяся пещера, от стен которой исходила такая мощь… в ней было тепло, на полу лежали звериные шкуры, а где-то там, в самой глубине, мне показалось, что я слышала звук водопада.
– Инар, это то, что я думаю? – пораженно прошептала я.
– Если ты думаешь, что это святилище, где истинные пары нашей семьи закрепляли связь, то да – это оно и есть.
– Значит, все это правда? И ты действительно хочешь…
– Любить тебя? Сделать своей без остатка? Да, я этого хочу. Тебя, колец, свадебных клятв и долгой жизни вместе.
– И мамы, - некстати вспомнила я. И, кажется, он намеренно озвучил сейчас второй вариант. В святилище не так страшно, как с мамой.
– М-м-м. А я могу подумать? Это так заманчиво.
– Да неужели? – скептически выгнул он бровь, а я вдруг поняла, что если не сделаю кое-чего, то просто умру, здесь и сейчас. И я коснулась его щеки, погладила ее, а потом наклонилась и поцеловала в губы. А он вдруг загорелся, снова подхватил меня на руки, но через секунду опустил на теплые, пахнущие мятой и какими-то цветами шкуры. И как же он меня целовал. Я думала, задохнусь от всего этого восторга, и этот язык, безумный, то проникающий вглубь, то облизывающий губы, то играющий с моим языком, то снова отступающий. Да ни один мужчина, никогда в жизни с ним не сравнится, будь он хоть трижды парнасец. А вот то, что последовало дальше, мне совсем не понравилось. Точнее понравилось, и даже очень, когда вдруг его губы сместились вниз, а руки вдруг, и как-то неожиданно разорвали платье, давая доступ тому, что недавно гладили руки. Сейчас они гладили, но только одну грудь, а вторую целовали, и лизали и…