Призраки Тристанской низины
Шрифт:
— Нас и трех сотен не наберется, — напомнил Таниэль.
«Тогда найди подмогу», — сказала она одними губами.
Таниэль со вздохом покачал головой. Он с большой любовью относился к Ка-Поэль. Она была умной, опасной и забавной. Ее изгнало собственное племя, а он тоже часто чувствовал себя изгоем среди других солдат. Но она ничего не смыслила в массовых военных расчетах. Даже если удастся убедить полдюжины отрядов ополченцев остаться и помочь в борьбе с Кезом, битва все равно проиграна — поэтому Линдет и решила отступать.
— Должен быть другой выход, — произнес он.
После нескольких минут размышлений в голове начал зарождаться план. Безрассудный, но это лучше, чем сжечь Плант только ради того, чтобы Линдет могла сбежать.
Ка-Поэль права. Ему понадобится помощь.
Таниэль послал Ка-Поэль к Бертро с запиской, а сам отправился гулять по городу, расспрашивая встречных, пока не узнал то, что хотел: «Бешеные уланы» разбили лагерь на дальней окраине Планта, где для их лошадей нашлось свежее пастбище.
Дорога от Планта до лагеря оказалась почти безлюдной, а между уланами и ближайшими ополченцами раскинулось большое свободное пространство. Таниэль слышал россказни о «Бешеных уланах»: они бросались в самоубийственные атаки, не подчинялись приказам, предавали огню целые города, симпатизирующие кезанцам. Самый страшный кошмар командира, и только благодаря репутации солдат, которые способны выигрывать безнадежные битвы и приходить на помощь простым людям, ими скорее восхищались, чем проклинали.
Ходили слухи, что их сторонились даже регулярные войска.
Таниэль осторожно приблизился к лагерю и весьма удивился, обнаружив караульных, исправно обходящих периметр: двое мужчин и женщина, все в желтых кавалерийских мундирах, как у их полковника. Они приказали Таниэлю стоять и опустили с плеч карабины.
— Я ищу полковника Стайка, — сказал Таниэль, поднимая руки.
Женщина — выше обоих мужчин по крайней мере на ладонь и почти одного роста со Стайком — оглядела Таниэля с головы до ног.
— Вы кто?
— Капитан Таниэль Два Выстрела.
— «Тристанские призраки»?
— Да.
Женщина опустила карабин, ее напарники сделали то же самое.
— Майор Ибана же-Флес, — представилась она. — Какое у вас дело к Бену?
— Просто хотел поговорить.
Неужели в голосе майора прозвучало подозрение? Он окинул ее взглядом и отметил на боку шпагу. Судя по имени, в женщине текла благородная кезанская кровь, но еще в начале войны на сторону мятежников перешло немало кезанцев из колоний.
— Мы же друзья?
— Некоторые больше, чем другие, — ответила Ибана. — Идемте.
Она кивнула мужчинам, чтобы те продолжали обход, и вместе с Таниэлем зашагала к лагерю.
— Бен говорит, вы хорошо управляетесь со штуцером, — нарушила она недолгое молчание.
— Я этому учился.
Ибана одобрительно кивнула.
— Слышала, вы почти всю войну просидели в болотах, нападая на кезанские обозы. Это правда?
— Да.
— Хорошо. — Она огляделась и понизила голос. — Значит, в политику вы не лезли. Мой вам совет — и не лезьте. И Линдет не доверяйте.
Таниэль фыркнул.
— Что смешного, Два Выстрела?
— Простите, майор. Просто полковник Стайк, похоже, с ней довольно дружен.
— Дружен? Не смешите. Линдет терпит Бена, потому что мы выиграли несколько сражений, которые иначе она бы проиграла. Бен терпит ее, потому что… Бездна, я понятия не имею, почему Бен ее терпит. Скажем так, они друг друга недолюбливают, но это тот редкий случай, когда им действительно по пути.
— Разумно. — Таниэль внезапно почувствовал себя не в своей тарелке.
Он старался держаться как можно дальше от политики — то была вотчина отца. У Таниэля не хватало сведений, чтобы уловить нюансы ситуации, равно как и оспаривать совет Ибаны. Насколько он понимал, Линдет заправляла всем вокруг. Ее уважали, боялись, ею восхищались — на этом держалась революция. Он покачал головой. Не стоит лезть в это еще больше. Он здесь, только чтобы сражаться с кезанцами и в сложившейся ситуации попытаться спасти Плант.
Ибана привела его к скоплению небольших палаток вокруг костра. На вертеле поджаривалось полдюжины болотных кроликов, столько же солдат бездельничали, развалясь на раскладных стульях и скатках. Народ подобрался довольно странный: мужчины и женщины вперемешку, от четырнадцатилетнего мальчика до старухи, которой хорошо за шестьдесят. Половина были одеты в кавалерийские мундиры, двое — в оленью кожу, еще один — в выцветший старый пиджак, изначально стоивший, наверное, не меньше двухмесячного жалованья кавалериста.
— Это наши офицеры, — представила Ибана. — Малыш Гэмбл, Стефан же-Лент, Храстон, Саннинтиэль, Ферлисия. Мальчишка — наш горнист Джек. Ребята, это Таниэль Два Выстрела.
— Два Выстрела? — переспросила старуха, вытягивая шею, будто плохо слышала. — Пороховой маг? Что скажет Бен по поводу еще одного настоящего героя в городе?
— Заткнись, Саннин, — отозвалась Ибана. — Где Бен?
— Пошел поговорить с Черношляпниками. Вот-вот вернется.
Ибана выругалась вполголоса.
— Вы отпустили его одного к этим головорезам? Совсем сдурели?
— Ибана, все хорошо. — Стайк вышел из-за палаток.
Кавалерийский мундир он накинул на одно плечо, на поясе висел самый большой нож, какой доводилось видеть Таниэлю. С одной стороны лица запеклась кровь, но никто из сидевших у костра не казался удивленным.
— Просто пришлось немного разобраться с нашими друзьями в городе.
— Что случилось? — Ибана указала на порез у него над глазом.
Стайк хмуро посмотрел на нее и, коснувшись лба, растер кровь между большим и указательным пальцами.