Призраки в горах (Бедный Сэнсэй)
Шрифт:
– Эй! Давай!
– Что он говорит? – тихо и испуганно переспросил аксакал.
– Сейчас! – ответил Карим и поспешно открыл дверь.
Бриш, топая, вошел в автобус и пристально осмотрел всех пассажиров. Кариму очень не понравился странный хищный блеск его глаз.
– Давай! – он пальцем показал назад, на дверь. – Топай!
– Что он говорит? – продолжал шептать Асадулла Рахим.
– Ассалам алейкум, – решился подать колос Карим, кое-как изъясняясь по-русски. – Автобус ехать в Нард-жабад, на Наурозу.
– Давай! – повысил голос десантник и, схватив за шиворот сидевшего на первом сиденье
– Он хочет, чтобы мы вышли из автобуса, – сказал громко Карим и поднялся.
Соскочив в дорожную пыль, Карим не успел хлопнуть дверцей, как сзади его схватил за куртку другой шурави, толчком бросил к борту автобуса и быстрым движением стал ощупывать карманы. Послышались женские крики, плач детей с той стороны.
То, что происходило, было совершенно невероятно. «Командос» достал обвязанный в тряпицы кошелек Карима с деньгами, заготовленными для покупки запчастей и гостинцев жене и детям. Довольно хмыкнув, шурави засунул его себе в карман. Лицо его было в свежих порезах от бритья, на нем ясно читались алчность и злоба. Заметив это, водитель обмер: десантники-шурави занимались грабежом на дороге?
– Давай, топай! – закончив досмотр, парень с силой толкнул его в сторону.
Чуть не упав, Карим быстро засеменил туда, где уже сгрудились в кучу пассажиры его автобуса. Женщины прижимали к себе испуганно притихших детей. Солдаты, которых он насчитал не менее пятнадцати человек, методично обыскивали каждого, рылись в вещах, что остались в автобусе, беззастенчиво вытряхивая содержимое мешков, шарили в кузовах грузовиков. Они вытаскивали вещи, унося их в развалины караван-сарая.
Карим, чувствуя свою беспомощность, тихо топтался под тяжелым взглядом бриша, чей автомат был направлен в их сторону. Было видно, как заартачился водитель первого грузовика, как два солдата ударами прикладов свалили его на землю, пинками погнали в общую кучу. Вдруг заволновался, засуетился старик Асадулла. Он прошел к бришу своей качающейся походкой и кланяясь.
– Командор! Зачем нас трогаешь?
Бриш усмехнулся и сделал короткий знак солдатам. Трое подошедших, мерзко ухмыляясь, толкнули старика в пыль, послышались слабые стоны старика. «Командос» били его тяжелыми сапогами. Бриш подошел ближе, пристально вглядываясь в лица замерших от ужаса пленников.
– Рахим-ака! – непроизвольно вскрикнул, цепенея от потрясения, Карим.
Бриш тут же почти без замаха двинул его кулаком в зубы, и водитель отлетел на несколько шагов. Поднимаясь и утирая кровь с рассеченных полных губ, он увидел, как солдаты, держа аксакала за обессилевшие руки, поволокли его по пыли к камням караван-сарая, где одиноко цвел редкими цветами куст одичавшего граната. Бросив его в яму, они подняли автоматы. Оглохший от удара Карим почти не слышал звука очередей, только видно было, как забегали фонтанчики пыли на краю ямы.
5
Подполковник Тимофеев встречал наурозу в штабе. Он уже давно заметил, что мятежники-контрреволюционеры не пропускают праздники, стараясь досадить народной власти. И потому предпочитал сейчас сидеть не за праздничным дастарханом, а в штабе. Перед ним во всю стену висела огромная карта Бадахшанского района. Лампочки, обычно обозначавшие путь следования
Дежурный офицер капитан Князев скучал за своим столом, изо всех сил пытаясь сдерживать зевоту.
Связисты тоже бездельничали, жалея, что им выпало дежурство, когда у всех остальных выходной. Радиоконтакт поддерживали только с патрулями, направленными по просьбе местных властей на улицы Нурджабада, но там, судя по донесениям, все было в норме.
Еще дважды пройдя кабинет из конца в конец, подполковник сел на свой стул и тут тишину разорвала звонкая трель телефона спецсвязи. Не дожидаясь второго сигнала, Тимофеев сорвал трубку:
– Подполковник Тимофеев на проводе!
– Здравствуйте, Иван Федорович! Это майор Оман.
Тимофеев и сам уже узнал по легкому акценту майора ХАДа Омана. Голос его звучал сухо и даже немного натянуто. Подполковник, почуяв недоброе, напрягся.
– Слушаю вас, товарищ майор.
– Нам только что стало известно, что на восточной дороге в сорока километрах от Нурджабада около двух часов назад взвод советских десантников занимался грабежом и мародерством.
– Мой гарнизон на месте, – чуть охрипшим голосом ответил он. – Вы уверены, что это были именно советские десантники?
– Да, уверен, – тон Омана казался ледяным. – Я беседовал с чудом оставшимся в живых водителем автобуса Каримом, он довольно точно описал, как они выглядели.
– Князев! – он оторвался от трубки. – Срочно узнайте, есть ли наши десантники в сорока километрах на дороге 3–5.
Тут же вновь вернулся к Оману.
– Вы уверены, товарищ майор, что это были именно советские солдаты? – повторил он. – Может быть, это специально спланированная акция, направленная на то, чтобы вогнать клин недоверия между афганским народом и советскими воинами.
– Возможно, что так, – голос майора, похоже, немного потеплел. – Как будем действовать?
– Сейчас вышлем десантные группы на место происшествия. Необходимо найти бандитов, обезвредить их и, главное, доказать, что наши солдаты тут ни при чем.
Вдруг ожил долго молчавший телефон на столе дежурного. Тимофеев видел, как Князев слушает и у него вытягивается лицо.
– Постарайтесь держать меня в курсе, – сказал Оман. Было слышно, что на его конце провода переговариваются по-афгански. – Мы тоже постараемся предпринять кое-какие шаги. И еще, товарищ подполковник, тот водитель, о котором я вам говорил, Карим, просится сопровождать вас. Говорит, что хорошо знает этот район.
– Хорошо, присылайте.
Они коротко, по-военному попрощались. Подполковник быстро пробежал глазами сводку, протянутую дежурным офицером. Как он и предполагал, в месте бандитского нападения никого из десантников и воинов других советских частей не было.
– Свяжитесь с «точками» в тридцатикилометровом приближении от места происшествия, узнайте, не было ли замечено передвижения групп людей до взвода и более. Предупредите о том, что душманы, возможно, переодеты в форму советских десантников. Дайте приказание, что с этой минуты единая форма для всех десантников – комбинезон.