Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии
Шрифт:
Привлекаем удачу упорством
Я знаю еще одного человека, который не смог сделать карьеру в футболе и пошел совершенно иным путем. Видал Сассун – сегодня одно из культовых имен в мировом парикмахерском искусстве. В 1960-х годах его клиентами были звезды кинематографа, представители бомонда и лучшие фотомодели того времени, включая Мэри Квант, Джин Шримптон и Миа Фэрроу. Видал Сассун стал настоящим революционером в мире парикмахерской моды. В числе его инноваций – стрижка боб, пятиконечная геометрическая стрижка, стрижка в стиле греческой богини, взорвавшие моду после
Видал рос в лондонском Ист-Энде. Он был еще совсем маленьким, когда отец ушел от матери, и тетя мальчика приняла всю их семью к себе в дом. Видалу вместе с четырьмя другими детьми пришлось скитаться по съемным квартирам. Но дела шли так плохо, что в конце концов мать отправила Видала и его брата в сиротский приют и только через шесть лет смогла забрать их домой. В подростковом возрасте у мальчика было страстное желание стать футболистом, но мать настояла на том, чтобы он освоил ремесло парикмахера, полагая, что это будет для него более надежной профессией.
«Мне было четырнадцать лет, – рассказывает он, – а в Англии, если вы, конечно, не обладаете особыми привилегиями, это возраст, когда молодой человек заканчивает школу и начинает зарабатывать себе на жизнь. Я стал учеником замечательного человека по имени Адольф Коэн, жившего на Уайтчэпел-роуд. Он был поборником строжайшей дисциплины! Шел 1942 год, война была в самом разгаре. Почти каждую ночь город бомбили – люфтваффе превратили Лондон в ад, но мы, несмотря ни на что, должны были ежедневно приходить на учебу с чистыми ногтями, в брюках с отутюженными стрелками и в отполированных туфлях. Эти два года, проведенные с Адольфом Коэном, помогли мне усвоить на всю жизнь один из самых необходимых принципов: неудобство дисциплины.
После этого я взял на некоторое время тайм-аут, поскольку все еще был не уверен, что хочу стать парикмахером. Ведь моя любовь к футболу никуда не исчезла! В конце концов я принял компромиссное решение – профессия парикмахера сулит общение с симпатичными девушками, да и мать настаивала на этом выборе. Итак, решено. Однако вначале из-за своего акцента кокни я никак не мог найти работу в том месте, что будоражило мое воображение, – где-нибудь в большом салоне красоты лондонского Вест-Энда вроде Raymond's. Так было в те дни».
На протяжении трех лет Видал Сассун брал уроки дикции, чтобы улучшить свое произношение и получить работу в одном из престижных салонов Лондона. Он вспоминает: «Я знал, что нужно было создать собственный имидж, поэтому нашел работу по проведению обучающих занятий в различных салонах красоты по вечерам. Я тратил свои чаевые, чтобы взять билет на автобус до Вест-Энда и пойти в театр. Я успевал на дневной спектакль, видел великих актеров Лоуренса Оливье и Джона Гилгуда, игравших в пьесах Шекспира, и пытался копировать их голоса».
Он регулярно посещал художественные музеи Лондона и начал самостоятельно изучать историю живописи и архитектуры, вдохновляясь их вечной красотой. Далее он вспоминает: «Я действительно считаю, что именно это самообразование помогло мне найти свой путь. Я развивал собственное видение парикмахерского искусства. Формы, возникавшие в моей голове, всегда были геометрическими. Я стремился к проникновению в самую суть, чтобы выделить индивидуальность женщины, а не просто сделать ее «очень хорошенькой». Я знал, что подход к парикмахерскому искусству может быть иным, но понадобились еще девять лет и огромный труд, чтобы разработать ту систему, которую мы используем сегодня в наших салонах».
В 1954 году Видал Сассун вместе с партнером открыл небольшой салон на третьем этаже многоэтажного здания. Здание находилось на Бонд-стрит – одной из самых фешенебельных улиц Лондона. Видал говорит: «Бонд-стрит была для меня чем-то волшебным, потому что находилась в Вест-Энде. Именно там я раньше не мог получить работу. Вест-Энд для меня был символом успеха и означал, что у меня все получится. Я был полон решимости либо изменить подход к парикмахерскому искусству, либо оставить это занятие вообще. Для меня этот подход заключался не в степени пышности прически или прочих мелочах. Это был вопрос принципиально нового видения образа».
В первую неделю своей работы партнеры выручили всего пятьдесят фунтов, однако через два года их бизнес вырос до такой степени, что они смогли переехать в более престижную часть Бонд-стрит и конкурировать с ведущими салонами Лондона.
«В шестидесятые годы Лондон был чудесным местом. Там была невероятная энергетика. Мы не собирались повторять путь наших родителей. Я, например, всегда искал новые способы делать привычные вещи. Все вокруг нас менялось: музыка, одежда, искусство. Поэтому я был убежден – подход к прическе может и должен измениться».
И однажды долгожданный момент настал – внимание Видала привлекло то, чему суждено было изменить и его собственные взгляды, и весь мир парикмахерского искусства. «Как-то в субботу один из наших ребят сушил клиентке волосы и использовал при этом только щетку и сушильный аппарат – без бигуди. Я все выходные думал над этим, а в понедельник спросил у мастера, почему он так делал. Парень ответил, что торопился и не хотел ждать, пока клиентка выйдет из сушилки. «Торопился ты или нет, – сказал я, – но ты кое-что придумал, и мы будем над этим работать». Именно так мы открыли для себя сушку волос при помощи фена».
Революция, которую произвел Видал Сассун в стрижке и укладке волос, изменила как таковую индустрию парикмахерского искусства и внешний вид женщин по всему миру.
«Я всегда мысленно видел формы. Помню, как в 1964 году делал пятиконечную стрижку Грейс Краддингтон, а затем летел с ней в Париж. Я хотел показать эту прическу редакторам модного журнала. Я знал – у нас получилось что-то необычное, но нужно было предварительно понаблюдать за прической, увидеть ее движения и покачивания. Мы руководствовались девизом «Убирать лишнее». Раз за разом снимки наших причесок публиковались в журнале Elle. Вначале редакторы собирались уделить основное внимание кудрям, но им очень понравилось то, что мы сделали. Это привело к дальнейшему росту количества фотосессий и туров. Затем, в 1965 году, меня пригласили вести шоу в Нью-Йорке, проходившее при информационной поддержке прессы. Кажется, там было не менее пяти газет. На следующий день нам предоставили основную полосу в разделе красоты New York Times. Газеты и журналы пестрели изображениями наших геометрических стрижек. Мы сделали это! Мы дали Америке «боб»».