Призванный демон: искупление
Шрифт:
– Прикинь, нет, живой. Надо в больницу везти. А у нас там еще несколько тел, вытаскивать надо. Не знаю вот, что делать. Как думаешь? Или что, трупы подождут, да?
– Так медики пусть и везут. Родители где? Есть заявления по пропажам?
– Не, это наверняка один из детдомовских, у них несколько подростков пропало недавно, поди, этот оттуда. Нашли их всех в подвале, наверняка бухали или еще что круче, пентаграмма там нарисована, ее хорошо даже в завале видно. Придурки.
– Слушай, давай я сопровожу, – внезапно напросился Байкалов. – Я уже при исполнении, сейчас отзвонюсь на работу, скажу.
– Да? Класс, выручил. Двигай к машине.
От
– Вы можете сделать так, чтобы мальчик пришел в себя? – взволнованно спросил он фельдшера. Молодой парень в медицинской форме удивленно посмотрел на полицейского.
– Конечно. Но в этом нет необходимости…
– Поверьте, есть. Это может быть вопрос жизни и смерти, – как всегда, настойчиво доказывал свою точку зрения Байкалов.
– Молодой человек, – отозвалась пожилая женщина с сидения впереди, – мы действительно можем привести его в сознание немедленно. Но, во-первых, это будет огромная нагрузка на сердце, и скорее всего, ослабленный ребенок после этого умрет, не ответив на ваши вопросы. А во-вторых, нас всех тут же лишат лицензии и посадят. Кроме вас, конечно. Теперь подумайте и скажите еще раз – вам очень нужно, чтобы он пришел в сознание немедленно?
– Что спрашивать-то, – буркнул Евгений, – понятно же. Пусть уж спит дальше. Его в реанимацию сейчас?
– Разумеется, – ответил молодой фельдшер.
– А его можно будет навещать?
– Да. Родственникам.
– У него нет родственников, он из детдома.
– Тогда нельзя, – снова отозвалась строгая медсестра, видя, что коллега замешкался с ответом.
– А если по необходимости службы?
– Я думаю, вам надо обо всем поговорить с лечащим врачом, – неуверенно сказал молодой парень. – Если мальчик придет в себя и будет хорошо себя чувствовать, его быстро переведут в обычную палату, а там можно навещать всем.
В больнице уже не было столпотворения, как в первые дни после трагедии. Большинство выживших людей уже находились в общих палатах. Евгений без труда выловил врача в коридоре. Пришлось потрясти полицейским корочками и наврать, что именно он ведет расследование, а ребенок – ценный свидетель. Врач клятвенно заявил, что сообщит об улучшении здоровья мальчика.
Сергей пришел в себя довольно быстро. И врач тут же позвонил Байкалову. Тот как раз возвращался с работы, его забрала на машине жена, Наталья. Девятилетний сын Натальи Леонид тоже был с ними, уставший после секции каратэ. Коротко переговорив по телефону, Евгений обратился к семье.
– Надо заехать в больницу, это по дороге.
– Что случилось?
– Там этот мальчик, из рухнувшего дома, его зовут Сергей, как оказалось. Он пришел в себя.
– И что? – строго спросила женщина. – Ты же не на работе. Или ты просто хочешь его видеть?
– Понимаешь, – замялся Евгений, – я не просто хочу его видеть. Он может быть связан с причиной катастрофы.
– Насколько я знаю, это дело расследуешь не ты, – сухо сказала женщина.
– Ты права, – сник Байкалов. – Но я уверен, что этот мальчик знает что-то важное! Давай заскочим туда. Это буквально на пару минут!
– А потом ты еще пару минут будешь обсуждать это с коллегами по телефону. Говорила мне мама, не связывайся с полицейскими! – женщина говорила отрывисто и сердито. Байкалов не спорил, он уже хорошо знал свою жену. Проезжая мимо больницы, Наталья свернула на парковку перед зданием.
– Наташенька, ты чудо! – просиял полицейский. – Я мигом!
– Нет уж. Я иду с тобой, – отрезала женщина. – Лёнча, ты с нами.
Они втроем прошли в терапевтическое отделение. Конечно, время для посещения было не самое подходящее, но врач велел их пропустить.
Сергей лежал в огромной кровати и с удивлением смотрел на троих незнакомцев,
вошедших в палату. Полицейский подошел ближе и сел на кровать. Женщина и мальчик остановились неподалеку.
– Здравствуй, меня зовут Евгений, – начал Байкалов.
– Сергей, – буркнул пациент.
– Сережа, я видел, как тебя вытащили из того дома. Я живу там же, совсем рядом, в следующем доме. Каждый раз прохожу мимо. Я очень сожалею о том, что с тобой произошло, не каждый может такое пережить, – полицейский заметил, как при первых же словах лицо мальчика напряглось, а глаза расширились от страха. – Ты не бойся, сейчас уже все хорошо. Но мне бы хотелось знать, что там случилось. Мне кажется, ты что-то знаешь. Понимаешь, я живу в таком же доме, девятиэтажка рядом, знаешь? – Байкалов заметил, что мальчик вжался в кровать и вцепился в одеяло до белизны в пальцах. Ему должно было быть очень больно, учитывая раны на руках, но он совсем не замечал этого. Ужас в голубых глазах превратился в панику, губы Сергея побелели.
– Сережа, чего ты боишься? – не понимал такой реакции Евгений. – Не бойся. Все хорошо, ты в безопасности. Скажи только, ты видел, как началось разрушение дома? Это может быть очень важно… – Байкалов растерянно смотрел, как ребенок закрыл глаза и из-под них покатились слезы.
– Уходите, – зло зашептал Сергей, отворачиваясь от посетителей и накрываясь одеялом с головой.
– Хорошо. Мне можно прийти еще?
– Нет! – глухо крикнул тот из-под одеяла. – Идите вы на…! И никогда больше не приходите! Уходите!
– Женя, пойдем, – тронула мужа за плечо Наталья. – И надо позвать врача.
Врач попенял Евгению, что тот расстроил пациента, и запретил его тревожить как минимум неделю. Обескураженный полицейский согласился. Но он был очень разочарован результатом.
– Он явно что-то знает, – высказал он свое мнение уже в машине. – А сказать боится. Почему?
– Может, боится кого-то выдать?
– Кого? Там все погибли кроме него. Кстати, его родной брат тоже. Не повезло мальчишке. Мало того, что родители погибли в аварии много лет назад, так теперь еще и брат. Вообще один на свете остался.