Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3
Шрифт:
Кто знает, что тут случилось? Может – омерзительнейшее, извращённое убийство из-за ревности или в пьяной драке, может – человек при строительстве погиб. Теперь уже до правды не докопаться, да и надо ли?
Иванов присел на корточки, снял перчатки. Прислушался к себе – нет, никакого беспокойства, никакой угрозы. Просто неприятное место, навевающее устойчивые ассоциации с плохо помытой общественной уборной на заштатном вокзале – и не больше.
Что же, можно приступать.
Плавно, без резких движений он расположил ладонь сантиметрах в двадцати параллельно полу и принялся аккуратно, медленно, выпускать
Краем восприятия, не отвлекаясь, Сергей решил потом, после разборок с нехорошим местом уделить немного времени и этому вопросу – стрельнуть пару раз «спицей» в стену и посмотреть на результат.
Через несколько секунд ниточка спокойно, без осложнений закончила свой путь по Серёгиному организму и из ладони медленно полилось белое, слабенькое свечение. Будто лампочку тусклую кто-то включил.
И снова получилось! Иванову захотелось возликовать, обрадоваться новой удаче, однако он, буквально ломая себя, перенёс нахлынувшую эйфорию на потом. Сначала следовало разобраться с Силой, провести запланированный минимум испытаний – именно ради этого он сюда и приехал. А отпраздновать никогда не поздно, был бы повод.
Всё так же медленно, полностью концентрируясь на своих ощущениях, колдун-самоучка попробовал перекрыть поток энергии.
Он представил, что это никакая не Сила, а обычный кран с бегущей водой. Закрыть его проще простого – повернул барашек – и молодец!
Бережно, скрупулёзно Сергей заставил ниточку сначала истончиться, а затем и вовсе разорваться. Свечение, поначалу плавно затухавшее прямо пропорционально истощению потока «энергии», в момент разрыва погасло окончательно, и управляемая ниточка тут же перестала ощущаться – она будто растворилась в организме.
«Как просто, – подумал бывший инспектор. – Это словно часть меня и больше всего напоминает… умение ходить. Когда умеешь – не задумываешься, какую ногу ставить вперёд и как держать равновесие, и в голову не придёт размышлять о том, какие мышцы задействованы и насколько сложна механика работы голеностопного сустава, не выбираешь ширину шага и стопу ставишь как удобно, а не как красиво. Просто пользуешься навыком – и всё. А если не умеешь, как младенец? Пока научишься – не одну шишку набьёшь, не одну неудачу потерпишь. Так и сейчас – учусь ходить, а точнее пытаюсь подняться на ноги. Главное – не спешить и не нервничать».
Иванов встал с корточек, размял затёкшие с непривычки колени, поприседал, сделал несколько шагов туда-обратно. Накатила лёгкая усталость – от перенапряжения, не иначе. Разрешив себе отдохнуть минут десять, он без интереса уставился в оконный проём на стоящий напротив, не менее разграбленный дом, всей кожей чувствуя мрачное одиночество и ощущая себя противоестественным, ненужным элементом в этом царстве забытого прошлого. Люди, люди… лучше бы снесли эти дома, чем вот так – бросать в забвении.
Пауза помогла. Спустя отведенное время бывший инспектор Департамента действительно почувствовал себя относительно посвежевшим и готовым к продолжению изысканий. Теперь, по плану, следовало проверить воздействие Силы на «плохое» место.
…Снова неприятный угол, снова в руке заворочалась знакомая ниточка, снова из-под кожи, делая её в местах подсветки необычайно розовой, полился тусклый свет…
Серёга начал с малого. Неспешно, аккуратно он принялся водить ладонью у границ «пятна», держа её сантиметрах в десяти от пола. Серьёзных изменений пока не происходило – грязь оставалась грязью, мусор – мусором, и только наметённый в отсутствующее окно тонкий слой снега начал медленно, почти незаметно, таять.
Закусив губу от усердия, парень, в который раз за сегодня, прислушался к себе – нет, никаких новых ощущений. Нитка ведёт себя послушно, вырваться или иссякнуть не пытается. Это хорошо.
Так, теперь «плохое» место…
– Посмотрим, – певуче пробормотал бывший инспектор. – Поглядим.
Прекрасно понимая, что довольно сильно рискует, он всё же позволил себе немного отвлечься от контроля над Силой и чуть-чуть, самую малость присмотреться к обрабатываемому куску пола. Очень захотелось воочию понаблюдать, как это работает.
Но увидеть любопытный экспериментатор ничего не успел.
Ещё мгновение назад послушная ниточка словно с цепи сорвалась. Занервничала, заизвивалась, будто брошенный на асфальт червь, попыталась вырваться, обжигая своими свободолюбивыми конвульсиями ладонь изнутри.
Иванов еле справился с неповиновением, однако эксперимент пришлось прервать.
Блокировав поток и дождавшись, пока жжение в руке стихнет, Сергей наконец-то спокойно переключился на результаты «просветки», как он для удобства окрестил только что проделываемые манипуляции с Силой. Получилось интересно – «плохое» место вроде бы немного уменьшилось.
«Но это не точно» – одёрнул бывший инспектор сам себя и расстроился. Вот кто мешал условные границы «пятна» какими-нибудь камешками обозначить? Тогда было бы с чем сравнивать, а так… угадайка сплошная. Вроде да, а вроде и нет.
Пока думал – руки уже подбирали осколки кирпичей, валявшихся тут в великом множестве, и раскладывали их под управлением внутренних ощущений. Не самая точная картография, конечно, но для понимания процессов вполне хватит.
Получился условный многоугольник площадью около двух квадратных метров.
Воодушевившись, Серёга уже относительно легко вызвал свечение и принялся снова водить ладонью над полом, только теперь уже вдоль границ отмеченного им участка. Залезть поглубже или покрыть свечением вообще всё «плохое» место он не старался – возможно, потом попробует. Сейчас перед ним стояли несколько другие задачи.
Просветив как следует полосу длиной около метра и шириной сантиметров сорок, Иванов принялся за её осмотр. Сила не подвела. Она действительно выжигала неприятные эманации, делая «пятно» обычным куском пола в заброшке. Почему-то бывший инспектор этому открытию не удивился. Наверное, подсознательно ждал чего-то подобного, недаром же полное название дара – Сила Жизни. Словосочетание само за себя говорит и изначально ничего общего с кровью и смертью не имеет. Это уже потом её всякие, особо ушлые, личности приспособили для разных непотребств.