Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4
Шрифт:
Нервный взмах головой пояснил инспекторам, что думает связанная сейчас не о путешествиях по миру.
– Я. Хочу. Вернуть. Обратно. Свои годы, – максимально разделяя слова, точно общалась с глухими, читающими исключительно по губам, требовательно произнесла Виктория Егоровна.
– Время течёт всегда в одну сторону, – философски парировал Иванов. – Забудь. Думай, как остатки не потерять. А у меня к тебе тоже есть вопрос, – заговорщицки добавил он. – Предлагаю бартер. Ты нам рассказываешь, чего ты к Валюхиной привязалась, а я подсказываю тебе, как выжить. Только по-честному.
– Идёт, – без запинки согласилась женщина, поёрзала в кресле и, не отводя взгляда от масок, без прелюдий в виде охов, вздохов или жеманной паузы, начала. – Мы с Иркой дружили в школе. Точнее она дружила, а я ей пользовалась. Всегда, знаете ли, приятно иметь кого-то на побегушках. Того, кто тебя слушается и стелется перед тобой. Самомнение тешит, особенно девичье. Но относилась я ней хорошо. Поначалу… Потом надоедать она мне стала. Вечно ныла про родительские запреты, про «то нельзя, это нельзя» … Курица. Когда совсем обрыдла – я у неё парня увела. Позлить хотела, да проболталась раньше, чем планировала. А она мне подарочек оставила… который ваш старец… как там его?
На такую уловку инспекторы и не подумали повестись. Лишь синхронно хмыкнули. Нимало не расстроившись неудаче и не подав виду, Солодянкина продолжила, как ни в чём не бывало:
– За свою жизнь я чётко усвоила одно – прощать никогда никому ничего нельзя. Иначе себя уважать перестанешь. Потому и…
Она не договорила, а друзья не требовали продолжения.
– Убивать-то зачем? – устало спросил Швец.
– А нечего… – хотела было взвиться женщина, но вовремя осеклась. – Думала отыграться за потерянные годы. Тем более про ласточку и не знал никто толком. Когда старикан на место с проклятием указал – сначала засомневалась. Решила перепроверить. Но когда он снова появился и зудеть начал – вызверилась… Из-за этой сучки… Думаете, легко, когда твоя собственная дочь волком смотрит? Я ей и учёбу, и Лондон…
– Откупалась? – оборвал льющийся поток чужих обидок Серёга и сам себе ответил. – Конечно да. Любить кровиночку не пробовала?
Ярость, на миг промелькнувшая по лицу связанной, была красноречивее тысяч слов.
– Не ваше дело. Как умела – так и воспитывала. Ей всё это, – круговое движение головой обозначало всё имеющееся имущество вместе с банковскими счетами, – досталось бы. Для неё стараюсь.
Маска призрака дрогнула. Похоже, от злости.
– Конечно, верю, – слащаво протянул Антон с нотками презрения. – Вот прямо ночей не спишь, не доедаешь, только о ней и думаешь…
Чувствуя, что от общения с этой гнидой друг на грани срыва, Иванов перехватил нить разговора.
– Понятно. Теперь я отвечу. Есть три правила. Первое – не пытайся нас искать. Не найдёшь, зато беду наживёшь запросто. Второе – никогда не забывай о том, что теперь ты и твоя заклятая подруга связаны навечно. Если нарушишь – или мы придём… или не придём, – он подошёл к Солодянкиной, демонстративно извлёк из её ладони, так и зажатую в ней, ручку и положил на стол. – Третье – всегда помни о нас. Не важно, как и с кем ты закусишься – просто помни. И если тебе завтра или в другой день покажется, что мы – мираж – посмотри на стену, – подойдя к дубовой панели, парень снял перчатку и приложил к деревяшке руку, подпустив в неё немного Силы. Запахло горелым. Через пару секунд перчатка вернулась на место, а в элегантной древесине осталась чёрная, дымящаяся вмятина в форме человеческой пятерни. – На этом всё. Спешим откланяться. Охрана развяжет.
Не давая Виктории Егоровне опомниться, инспектор направился к выходу. Швец, решив в этот раз не исчезать, поспешил следом.
В спины им донеслось:
– Как с вами связаться? А если Ирка сама умрёт?
Отвечать ей никто не стал. Не в справочную обращается, не к онлайн-консультантам. Пусть сама додумывает.
***
Мерседес впечатлял. Вблизи он казался ещё больше, солиднее, от него тянуло недоступной простым труженикам дороговизной. Антон нерешительно мялся у водительской двери.
– Садись, я ворота открою, – подгонял его Иванов. – Ключ вот. У охранников в будке нашёл.
Приняв симпатичную пластмассовую коробочку с тремя окольцованными лучами, призрак снова попробовал отмазаться от удовольствия порулить автомобилем представительского класса.
– Да я же…
– Ну вон велик стоит. Давай я на нём поеду! – давил на сознательность напарник. – Тебе хорошо. Ты – вжик, и нету! А мне как прикажешь? В таком виде местное население пугать?
С сомнением оглядев друга, призрак был вынужден признать, что покатушки на велосипеде, ночью, да ещё в чёрном плаще и белой маске – идея так себе.
– Ладно, – нехотя пробубнил он, открывая дверь и забираясь в роскошное нутро машины. – Ничёсе, сколько кнопочек! На что жать? И педалек две! А где третья? Одна – газ, вторая – тормоз, потом – сцепление. А тут? Чего нет из перечисленного?
– Коробка-автомат, отсталая ты личность! Понятно же, – Сергей вбил в поисковик смартфона запрос. – Правая – газ. Левая – тормоз. Сцепление – атавизм. Для тупых машина! Давай, заводи, скоро тут все в себя придут. Наверняка и хозяйка вопит как потерпевшая – развязаться хочет!..
***
Они сидели в Серёгиной кухне и пили пиво. То самое, купленное вчера, по дороге с кладбища. С таранькой. Каждый расположился на привычном месте: Иванов – по праву хозяина, у окна; Антон – напротив, спиной к коридору, Машка – посередине. Часы на стене показывали половину седьмого утра.
– Странное самоощущение, – с умным видом заметил призрак, отрываясь от бокала. – Пьянствовать с восходом солнца. Молодостью отдаёт… Теми деньками, когда море было по колено, а всё остальное – пох… – он закашлялся, не закончив.
– Мало тебе шеф всыпал сегодня? – участливо подал голос напарник. – Обычно после его нахлобучки тебя философствовать не тянет.
Упоминание столь недавнего общения с Фролом Карповичем на какое-то мгновение подпортило хорошее настроение Швецу, однако он быстро восстановил его при помощи нового, добротного глотка пива.
– Не нагнетай. Хорошо же закончилась ночка.
– Это да…
Изнывающая от любопытства кицунэ принялась теребить инспекторов:
– Чем закончилось? Мне Серёжа, конечно, вкратце рассказал, но так хочется подробностей!