Про?клятый спецназ
Шрифт:
Ну, мне, вообще-то, и на фиг не надо никуда выходить. Хотя… Интересно, у них тут бухло есть? Спросить, что ли, сержанта? Хотя не стоит, наверное. Потом сам разберусь.
– Комнаты шмонают? – задаю я вопрос.
– Не могу знать.
Ладно.
– Сейчас пойдём на склад, – говорит сержант. – Вам выдадут комплекты формы и всё, что нужно. Прачечная рядом со складом, правила пользования там висят.
Сержант ведёт меня на склад, где мне выдают несколько комплектов формы, десяток футболок, бельё, две пары высоких ботинок и ещё
– Если будет ещё что-то нужно, обращайтесь, – говорит кладовщик. – Может для операций что-то специфическое. Гражданское тоже есть – задания разные бывают.
Благодарю его и иду за сержантом в свою комнату. Возле дверей он спрашивает меня:
– У вас остались вопросы?
– Нет, спасибо. Можешь быть свободен.
Сержант уходит, а я захожу к себе. Раскладываю в шкафу полученные вещи и те, что привёз с собой. Обед я пропустил, но сержант сказал, что при необходимости покормят. Надеваю форму. Интересно, что тут с погонами? Кроме сержантов и Коршуна ни на ком я их не видел. Не загоняюсь на этот счёт и иду в столовую.
Глава 2
В столовой меня и правда покормили. Стандартный набор: первое, второе и компот. Всё как всегда, ничего нового.
После обеда решаю пойти в комнату отдыха и с кем-нибудь познакомиться. Нахожу там парня, который комментировал игру в биллиард, когда мы приходили сюда с сержантом. Он пьёт минералку из бутылки и смотрит телевизор, развалившись в кресле. При виде меня он выключает звук и поднимается. Парень выглядит моим ровесником – что-то в районе тридцати. У него коротко стриженые тёмно-русые волосы, зелёные глаза и спортивное телосложение. Ростом он чуть ниже меня.
– Ты Нюр? Я Риф. – Он протягивает мне руку, и я её жму.
– Что, все наслышаны о моём появлении?
– Нет. Просто ты будешь в нашей группе, поэтому я знаю.
– Большая группа?
– Чечен – командир, я, Тролль, Стик и Лось. Это основной состав. Часто усиливают. – В голосе Рифа появляются горделивые нотки: – Да, мы лучшие, поэтому почти всегда в нашей группе бывает Спрут.
– Спрут? Это кто-то очень крутой?
Риф усмехается:
– «Очень крутой»? Да это не человек. Это идеальная машина для убийств. Его готовили с детства на специальной закрытой базе. Он один стоит нас всех вместе взятых. Часто Коршун отправляет его в одиночку на спецзадания. Ты увидишь его. А так… – Риф пожимает плечами: – Он замкнутый, себе на уме. Ни с кем не дружит и не общается. Этакая снежная королева.
Надо же, я думал такие только в кино бывают.
В комнату отдыха заходят два парня, которые играли в бильярд. Они что-то обсуждают и один из них говорит:
– Отвали!
А второй смеётся в ответ.
Они проходят к холодильнику в углу и достают бутылки с минералкой.
Риф поворачивается к ним:
– Стик, идите сюда. – И парни подходят.
Они смотрят на меня с интересом.
Риф кивает
– Это Нюр. – Потом показывает взглядом на парней. – Стик и Тролль.
Мы жмём друг другу руки.
Тролль – крепкий хмурый парень. У него очень тёмные волосы и карие глаза. Он кажется мне спокойным и надёжным. У Стика же холодный недоверчивый взгляд. Глаза серые и волосы достаточно светлые. Мне он не особо нравится, но я давлю в себе раздражение – всё-таки нам предстоит прикрывать друг другу спины.
Стик оценивающе оглядывает меня, поджимает губы и толкает Тролля локтем в бок:
– Идём.
Тролль закатывает глаза, и они отходят к биллиардному столу. Лениво переругиваясь достают шары, берут кии и начинают играть.
Я смотрю на Рифа вопросительно:
– Стик странный…
Риф дёргает плечом:
– Нормальный. Я не сплетник. Потом сам во всём разберёшься.
Я ещё немного болтаю с Рифом и ухожу в свою комнату.
После ужина разбираю кровать, хочу пораньше лечь спать, я устал от этого всего, если честно.
Интересно, на ночь тоже нельзя запирать дверь? Или всё-таки можно? Ладно, потом спрошу у кого-нибудь. Решаю пока не запираться. Красть у меня нечего. Не придушат же меня, в конце концов, ночью.
На следующий день после завтрака я иду в медблок. Ну и в какую дверь мне заходить?
Нажимаю ручки на всех подряд, и за одной из них обнаруживается молодой парень в халате поверх формы, он что-то разглядывает в микроскоп. Я объясняю ему зачем пришёл, и он говорит мне в какой кабинет идти.
Захожу в нужную дверь. Мне на встречу поднимается тщедушный мужичок лет пятидесяти. На нём белый халат, из-под которого торчат чёрные форменные штаны, такие же, как и у всех, кого я здесь видел.
– Нюр? Проходи. Я Пётр Егорович. – Он протягивает мне руку, и я жму её. Рука у него крепкая.
Он запирает кабинет и садится за стол.
– Присаживайся. – Я сажусь рядом с ним.
Пётр Егорович измеряет моё давление. Заглядывает в уши, в нос и в рот. Потом говорит:
– Раздевайся. Снимай с себя всё, включая бельё.
Вот чёрт. Раздеваюсь.
Пётр Егорович обходит меня по кругу. Надевает фонендоскоп и слушает. Просит нагнуться и суёт палец в мою задницу. Твою мать.
После этой экзекуции он просит меня лечь на кушетку. Мнёт во всех местах. Потом берёт кровь из вены, указывает на ширму и заставляет помочиться в контейнер.
Он тут что, один за всех? Вся медкомиссия в одном лице?
Он разрешает мне надеть трусы и ведёт в смежную комнату. Укладывает меня в томограф, в котором я провожу следующий час. Потом говорит мне одеться, и мы идём в другой кабинет.
Там Пётр Егорович проверяет моё зрение, меряет глазное давление и ведёт в третий кабинет, где надевает на мою голову небольшой шлем с кучей проводов, подсоединённых к компьютеру и снимает энцефалограмму головного мозга.