Шрифт:
Наступившее третье тысячелетие нашей эры подводит итог целой плеяде величайших научно-технических достижений, определивших гигантский прогресс, который достигнут наукой и техникой за последнее время. Давно ли использование внутриатомной энергии вызывало «чернобыльский синдром» и казалось делом далекого будущего? Теперь строительство термоядерных реакторов уже вошло в реальные планы международного научного сообщества. На воде и под водой энергия покоренного атома уже давно служит человеку, теперь ее очередь осваивать космическое пространство. Полстолетия назад поднялись в воздух первые современные ракеты, а сегодня становится реальностью космический туризм, первые частные космические корабли уже совершили полет. Наконец, мир стал свидетелем грандиозного триумфа ученых, запустивших космические миссии в глубь Солнечной системы и на Марс и создавших МКС – международную космическую
Быстро развиваются нанотехнологии, обещая произвести переворот в радиоэлектронике, продвинуть далеко вперед гелиоэнергетику, приборостроение, автоматику. Настоящим научным чудом кажутся уверенные шажки человекообразного робота, везде сопровождающего японского премьер-министра, а на очереди уже создание совершенно фантастических квантовых компьютеров. Такие сверхбыстродействующие электронные вычислительные машины смогут производить сложнейшие расчеты за ничтожно малое время. Образно их называют «думающими», им вполне доступна настоящая творческая деятельность, подобные кибернетические устройства с недостижимой для человека точностью и быстротой управляют производством; появились «разумные» машины, которые могут автоматически выполнять переводы с разных языков, решать всевозможные задачи, сочинять стихи и играть в шахматы лучше человека.
Удивительны достижения наук, которые изучают вещество и помогают переделывать его, и здесь уже столетие уверенно лидирует одна из самых фундаментальных наук – квантовая физика, открывая все новые элементарные частицы и все глубже проникая в сокровенные тайники материи. Ученые – люди трезвого ума, далекие от беспочвенных мечтаний, но их современные слова о научно-техническом прогрессе часто звучат как откровенная фантастика. Так какие же перспективы откроются, например, в первой четверти двадцать первого века? Что сулит науке грядущее, какие победы ждут человека впереди? Что можно увидеть, если попытаться проникнуть мысленным взором в даль времен?
Теперь уже читателю должно быть ясно, каким целям служит предлагаемая книга, рассказывающая о главных проблемах и задачах современной науки, неоднозначных поисках, ошибках, сомнениях искателей истины. Ведь подлинно интересно и увлекательно только то, что связано с победой над трудными научными проблемами, что не так-то легко дается. Поэтому и настоящая наука начинается там, где кончается наше знание и начинается тернистый путь в неведомое.
Идея настоящей книги была подсказана автору много лет назад на общемосковском физическом семинаре выдающимся ученым-энциклопедистом, нобелевским лауреатом, академиком В. Л. Гинзбургом. Виталий Лазаревич всегда говорил, что его задел в популяризации достижений физики и астрофизики надо расширить и на смежные науки. Впоследствии много полезных замечаний по первоначальному варианту рукописи сделал и академик Э. П. Кругляков.
Глава 1. Мир большого взрыва
Вселенная настолько велика в пространстве и во времени, что в течение почти всей истории человечества она оставалась недоступной как для наших приборов, так и для нашего разума…
М. Тернер.
Происхождение Вселенной
Самая глубокая тайна заключается в том, почему что-либо существует вообще. Что вдыхает жизнь в уравнения физики и воплощает их в реальном космосе? Подобные вопросы, впрочем, не относятся к области точных наук: привилегия их решения принадлежит философам и богословам.
М. Рис.
Наша космическая обитель
Как-то раз всемирно известный британский физик-теоретик Стивен Хокинг с грандиозным успехом проводил очередной американский лекционный тур. Послушать первую лекцию знаменитого ученого в Калифорнийском технологическом институте на животрепещущую тему происхождения Вселенной собралась масса разношерстной публики. Ценителям творчества Хокинга пришлось приложить значительные усилия, чтобы отвоевать место в переполненной аудитории. Счастливчики, попавшие на лекцию, услышали удивительный рассказ прикованного к инвалидному креслу ученого. При помощи синтезатора речи «новый Эйнштейн» он поведал пораженным слушателям о том, как, по его мнению, произошло рождение нашего мира.
Среди восторженно внимавших откровениям английского профессора был и Джозеф Ликкен, сотрудник Фермилаба (Национальной лаборатории имени Энрико Ферми близ Чикаго). Утомленный перелетом из Чикаго, доктор Ликкен увлекся собственными мыслями, навеянными монотонным синтез-войсом Хокинга, и незаметно задремал…
В клубящейся пустоте что-то происходило. Невдалеке друг от друга парили вселенные-мембраны. Вот две из них соприкоснулись краями, вызвав вспышку колоссального взрыва. Даже не заметив порожденного ими катаклизма, мембраны величественно разошлись в разные стороны.
Мелькали миллиардолетия, и в точке столкновения мембран материя неотвратимо сгущалась до сверхкритического предела плотности. Вот пройден последний барьер, и начинается процесс коллапса – провала пространства-времени внутрь себя под собственным весом. Так возникают загадочные черные дыры, таящие внутри себя нечто трудно постижимое.
«А если провал пространства захватит целый мир?» – с ужасом подумал доктор Ликкен. Его внутреннему взору предстала нереальная картина путешествующих от дыры к дыре странных сущностей. Это были демоны Хокинга – существа со сверхъестественными способностями, порожденные фантазией кембриджских физиков. Нарушая все физические законы, они роились вокруг черной дыры, заглядывая в зев коллапсара.
«Что же ищут эти физические демоны?» – удивленно подумал доктор Ликкен. Вот один из них ринулся в глубину коллапсара, и его глазами сотрудник Фермилаба увидел, как внутри дыры происходит нечто очень странное. В самоуплотняющемся ядре коллапсара начался какой-то таинственный процесс. Фантастическое зрение демона позволяло зафиксировать момент своеобразного фазового перехода. Все это походило на то, как пространство «воды» превращается в пространство «льда», или наоборот. Вот центральное «яйцо» лопнуло – и ослепительная вспышка предвосхитила начало нового Большого взрыва. Внутри черной дыры родился новый мир, в котором через 13,81 миллиардолетий на третьей планете незаметной звезды, затерянной в одном из рукавов гигантской спиральной галактики, возникнет разум…
Вздрогнув от толчка коллеги, доктор Ликкен очнулся от своих грез и под укоризненными взглядами окружающих стал лихорадочно набрасывать в блокнот неожиданно пришедшие мысли о печальной судьбе расширяющегося мироздания.
В конце сороковых годов прошлого столетия битва между сторонниками вечной и неизвестной Вселенной и расширяющимся миром достигла своего апогея. В то время одним из главных противников «динамической эволюционирующей модели» был британский астроном Фред Хойл, впоследствии получивший широкую известность благодаря своим фантастическим романам («Черное облако», «Оссианский бег», «Комета Галлея» и др.).
Однажды, участвуя в научно-популярной передаче ВВС, Хойл рассказывал, как в конце двадцатых годов прошлого века американский астроном Э. Хаббл утверждал, что далекие галактики разлетаются от нас со скоростью, пропорциональной их удаленности. Чем дальше галактика, тем с большей скоростью она уносится от нас и тем больше «краснеет» для земного наблюдателя. Здесь проявляется тот самый эффект Допплера, который мы наблюдаем у проносящегося мимо гудящего поезда. Вначале слышится высокий тон, а по мере удаления он приобретает басовитое звучание. Точно так же приближающиеся к нам звезды и галактики «голубеют», а удаляющиеся «краснеют». Закон разбегания галактик Хаббла привел к модели расширяющейся Вселенной. Получается, что в каждой точке мы видим разлетающиеся от нас звезды, галактики и их скопления. Есть, конечно, и редкие исключения, вроде галактики Андромеды, движущейся навстречу, но они мало нарушают общую картину.
Отстаивая свою гипотезу непрерывного рождения материи, Хойл запальчиво доказывал: «Эта теория основана на предположении, что Вселенная возникла в процессе одного-единственного мощного взрыва и потому существует лишь конечное время… Эта идея Большого взрыва кажется мне совершенно неудовлетворительной».
Так возник термин «Большой взрыв» (Big Bang), который правильнее было бы перевести как «Большой хлопок», согласно тому уничижительному смыслу, который вкладывал в него сам Хойл.
Последствия Большого взрыва можно наглядно увидеть на макете Вселенной в виде раздувающегося воздушного шара с приклеенными изображениями скоплений галактик. Сами изображения не меняются, а расстояние между ними непрерывно увеличивается. Из любой точки поверхности шара будет казаться, что она является мнимым центром мира, от которого происходит его расширение.
Раз все (или почти все) космическое окружение разлетается во все стороны, то когда-то оно было собрано вместе. Эта странная точка с практически бесконечной плотностью материи и энергии получила название центра Большого взрыва.
Как только возникла модель Большого взрыва, ученый мир понял, что природа бросает ему беспрецедентный вызов. Ведь по любым построениям получалось, что в момент рождения нашего мира физика не действовала, поскольку ни одно уравнение не решается для бесконечных величин. Еще более непонятным было то, из чего появился зародыш Вселенной. Потребовались очень большие усилия теоретиков, наделенных большой физико-математической фантазией, чтобы возникли разные образы очень таинственного «нечто» – из чего возник наш мир.