Про злую мачеху и других...
Шрифт:
Вот раз добрые люди взяли его, сонного, за холку и перенесли потихоньку с того подоконника да во глубину России, в энский мучной амбар.
«Век, — думают, — будет нас Кот благодарить. Уж то-то ему, Коту, в амбаре раздолье! Уж то-то ему в амбаре есть где силушку свою показать!»
Только вдруг слышат: визг в амбаре, писк. Вылетает оттуда наш красавец пулей, хвост трубой, шерсть дыбом, спина баранкой, глаза горят, ровно уголья.
— Это что же такое? — орет. — Это какой же дурак меня в амбар занес? Да ведь там мышей полно!..
И
А Кот спит. И снится ему, будто он тигр.
ПРО УДИВИТЕЛЬНОЕ ДЕРЕВО
И название-то какое страшное: «Дендрарий»! Вроде бог весть какая заразная болезнь. А на самом деле — ботанический сад.
И сидел в том дендрарии, в беседке под сенью роз и магнолий, Директор и, конечно, составлял отчет.
Он уже все, что касается почек, описал. Какие в отчетном году распустились, какие, наоборот, засохли. И он ужа к клумбам подбирался.
И вдруг приходит из центра бумага. Дескать, наслышаны мы, что во вверенном вам дендрарии произросло Удивительное дерево. Так чтоб под личную вашу ответственность окружить заботой и вниманием.
«Вот морока на мою голову! — думает Директор. — Еще заботой окружать! А работать когда?»
Но он еще надежды не теряет. «А вдруг, — думает, — там, в центре, ошиблись и никакого такого Удивительного дерева во вверенном мне дендрарии не произросло?»
Вылазит он из своей беседки, видит: нет, произросло. И уже вокруг того дерева разные научные работники руками всплескивают, радуются, удивляются, мнениями обмениваются.
Один доктор наук так говорит;
— Ежели на этом дереве надлежащим образом надлежащий сучочек надломить и к тому сучочку надлежащим образом надлежащий краник приладить, то будет из того краника течь сироп, хочешь — вишневый, хочешь — грушевый, хочешь — еще какой…
Другой доктор наук говорит:
— А я еще так полагаю, что при хорошем уходе из него и пирожные можно получать. Надлежащим образом кору вырезай, и будут тебе ароматные и высококалорийные пирожные. Хочешь — с кремом, хочешь — без.
Видит Директор: влип. Хошь не хошь, а окружай заботой. А как ею окружать, заботой этой проклятой?
Что бы у людей спросить — сам стал думать. Четыре дня думал. Придумал.
Позвал мраморных дел мастера, заказал большую мраморную доску. А на той доске велел золотыми буквами высечь: «Дерево Удивительное. Руками не трогать! Штраф 10 рублей!»
Потом подумал, велел еще нуль прибавить. Стал штраф сто рублей. Он так полагал: больше штраф — больше заботы.
И велел ту доску к Удивительному дереву приколотить. И только приколотил, как в раж вошел.
А вдруг с другой стороны посетитель
Велел с другой стороны такую же доску приколотить — и опять недоволен.
«Кто, — думает, — в нашем дендрарии главный нарушитель или, еще точнее, посетитель? Мальчонка, росту малого».
И на уровне мальчоночьих глаз приколотил две доски.
На самой верхушке — на случай, буде заявится в дендрарий великан, так чтобы и тот не мог отговориться незнанием, — две доски приколотил, и только кончил шестую приколачивать, смотрит, а дерево-то и засохло.
Ну, Директор, конечно, не растерялся. Быстренько сочинил объяснительную записку, все шесть досок к ней в качестве оправдательных материалов приложил и отправил малой скоростью в центр. Так они по сей день и идут, и неизвестно, когда дойдут.
Но это еще полбеды.
А вот привелось нам узнать, что в соседнем дендрарии выросло такое же Удивительное дерево и будто туда собираются приглашать консультантом по окружению заботой этого самого Директора.
Вот что страшно.
ПРО АХМЕТА
Будто бы не в нашем царстве, не в нашем государстве жил в стародавние времена один научный сотрудник. Астроном. По имени Ахмет. И будто бы тот Ахмет придумал, как гасить небесные светила. По представившейся чрезвычайной надобности.
Прослушал про это тамошний султан, велел доставить Ахмета пред его ясные очи.
Доставили.
— Ты, — султан спрашивает, — тот самый Ахметка, который якобы умеет гасить небесные светила?
— Тот самый, ваше султанство. Но только не якобы, а на самом деле придумал, как гасить небесные светила по представившейся, конечно, чрезвычайной надобности.
— А ну, — султан говорит, — погаси-ка мне во-о-он то светило!
И ткнул пальцем в небо.
— Ваше султанское величество! — побелел прямо-таки Ахмет. — Зачем понапрасну светила переводить? Ведь только по представившейся чрезвычайной надобности!..
— А мое пожелание — не чрезвычайная надобность?.. Гаси, сукин сын, сию минуту! Или мой меч — твоя голова с плеч!..
Делать нечего. Сбегал Ахмет под конвоем к себе домой за надлежащим инструментом, что-то такое с тем инструментом проделал и докладывает:
— О мудрейший отец и друг всех ученых и мыслителей, погашено светило согласно твоему гениальному указанию.
Задрал султан голову кверху, а звезда как до того светила, так и сейчас горела ровным белым светом.
— Ах ты, — говорит, — вражий сын! Над родным султаном изгиляться вздумал?!. Эй, слуги!..
— Отец и друг! — повалился ему в ноги Ахмэт. — Не вели казнить, вели слово молвить!.. Я тебе все объясню!..