Про100шпионы
Шрифт:
РЕКЛАМНОЕ БЮРО «КОЧЕК»
Тайная жизнь разведчиков-нелегалов Василия и Елизаветы началась с выезда в Копенгаген. Выдавали они себя за коммерсантов из Чехии – супругов Кочек. Чтобы закрепиться в Дании, разведчики должны были иметь надежное прикрытие, то есть найти занятие, которое оправдывало бы их пребывание в стране. Помог случай – этот бескорыстный покровитель разведчиков. Супруги познакомились с неким Нильсеном, владельцем небольшой оптовой фирмы. Знакомство переросло в дружбу, и вскоре Зарубины стали компаньонами коммерсанта. С его помощью разведчики-нелегалы получили разрешение на длительное пребывание в Дании, то есть полностью легализовались. Однако из Центра пришло указание срочно перебраться во Францию, где разведывательному
В предместье французской столицы, живописном городке Сен-Клу, Зарубины сняли небольшой меблированный домик с гаражом. Однажды, когда Василий ремонтировал свое авто, сосед, впечатленный его сноровкой, предложил ему основать совместное предприятие по ремонту машин. Василий от предложения не отказался, но заметил, что у него отсутствует разрешение на постоянное проживание в стране. Сосед воспользовался своими связями в полиции, и разведчики получили постоянный вид на жительство во Франции. Дальше – больше: тот же француз ввел Зарубиных в круг своих многочисленных друзей, принадлежавших к мелкой буржуазии. Обрастание нейтральными связями способствовало успешной легализации разведчиков в стране. Пора было приступать к выполнению задания: подобрать курьеров для связи с Центром; подыскать конспиративные квартиры; принять на связь ряд агентов; заняться поиском и приобретением потенциальных источников информации. Словом, с нуля создать дееспособную нелегальную резидентуру.
Чтобы расширить пространство для разведывательного маневра, надо было переехать в Париж и найти нового компаньона, который бы помог вести какое-то дело. Поиски увенчались успехом, и супруги открыли рекламное бюро.
Вначале рекламное бюро «Кочек» занималось продвижением на рынок кулинарной продукции, затем перешло на выпуск кинорекламы. Устойчивые контакты с известными западноевропейскими киностудиями и прокатными компаниями способствовали созданию привлекательного имиджа бюро, деньги стали поступать из всех городов страны. Когда же Зарубины начали поставлять рекламу на экспорт и во Францию потоком пошла иностранная валюта, бюро получило режим наибольшего благоприятствования, а супругов стали принимать в высшем столичном обществе. Василий даже был избран в президиум жокейского клуба, членами которого состояли «жирные коты» – представители промышленного олигархата Франции.
Центр оценил усилия разведчиков по легализации в стране пребывания, но напомнил им, что магистральным направлением деятельности резидентуры является добывание информации по Германии. Следуя установке Центра и используя наработанные связи в Париже, «Вардо» (новое кодовое имя Елизаветы Юльевны) завербовала венгерского журналиста, эксперта в вопросах франко-германского диалога (псевдоним – «Росс»), который работал техническим секретарем депутата французского парламента и стенографистку германского посольства в Париже (псевдоним – «Ханум»). Все это положительно сказалось на объеме и качестве поставляемой в Центр информации.
РАССОРИТЬ ФРАНЦИЮ С ГЕРМАНИЕЙ!
Разведчики-нелегалы Зарубины активно работали и по белогвардейской эмиграции. В Париже «Вардо» приняла на личную связь особо ценного агента ОГПУ Павла Павловича Дьяконова (псевдоним – «Виноградов»). Боевой царский генерал, военный атташе России в Лондоне, он в 1920 году переехал в Париж, где был с восторгом и почестями принят русской военной эмиграцией. Еще бы! За Мазурское сражение он был награжден золотым Георгиевским оружием, за битву при Вердене – двумя французскими Военными крестами и орденом Почетного легиона, и это лишь малая часть тех наград, которые Дьяконов получил еще до Первой мировой. Агент выполнял долгосрочное задание по разложению РОВС – Русского общевойскового союза, крупнейшей организации эмигрантов-белогвардейцев, в рядах которой насчитывалось более двадцати тысяч (!) боевиков. Они готовили вооруженные акции против СССР и его официальных представителей за рубежом.
Кроме того, Дьяконов, располагая обширными связями в высших военных кругах Франции, снабжал Центр информацией о деятельности Второго бюро (военная разведка) французского генштаба.
В активе «Виноградова» было также участие в захвате руководителя РОВС генерала Кутепова (26 января 1930 года) для переправки в Москву. На стадии подготовки операции и в ходе ее реализации оператором агента был опытнейший сотрудник ИНО Яков Серебрянский, поэтому трудно было прогнозировать, как поведет себя пятидесятивосьмилетний генерал на первой встрече со своим оператором-женщиной, по возрасту годившейся ему в дочери. К тому же явку из-за ремонта конспиративной квартиры пришлось проводить в одной из дешевых парижских гостиниц. Их хозяева не требовали никаких документов и за умеренную плату охотно предоставляли номера парочкам, желающим расслабиться. Поэтому появление в гостинице красавицы «Вардо» под руку с седовласым импозантным «Виноградовым» все невольные свидетели расценили бы однозначно: престарелый повеса решил вкусить от молодого аппетитного тела – c’est la vie! Словом, появление на людях Зарубиной с Дьяконовым считалось хорошо залегендированным и вполне соответствующим требованиям конспирации…
О результатах явки с первым в своей оперативной практике особо ценным агентом и о своих впечатлениях Елизавета Юльевна доложила начальнику ИНО Мессингу Станиславу Адамовичу:
Сов. секретно
Экз. един.
ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ
по итогам явки с агентом «Виноградовым»
«10.02.1930 года мною, оперуполномоченной 7-го отделения ИНО ОГПУ «Вардо», в парижском отеле «Риволи» проведена встреча с агентом «Виноградовым» для отработки ему линии поведения, предусмотренной мероприятием «А» в отношении группы высших офицеров РОВС (список прилагается).
Едва мы расселись по разные стороны стола, «Виноградов» повел себя не по-джентльменски: без предисловий вдруг заговорил по-французски. Но меня поразил не сам факт смены языка, а его безапелляционный тон!
Его демарш я восприняла как попытку подчеркнуть свое превосходство в оперативном плане, чтобы подавить меня психологически и поставить в зависимое от себя положение. Допускаю, что этот выпад был вызван также его начальственным положением в РОВС. Мне очень вовремя вспомнилось наставление Артура Христиановича Артузова: «Нельзя ни в чем проигрывать своему агенту, ибо недаром сказано, что ни один камердинер не видит героя в своем хозяине. Стоит только однажды показать зависящему от тебя агенту свою слабость, все – пиши пропало. Сразу можно расставаться с ним, потому что ведущее положение тебе уже не восстановить. Выигрывать у своего секретного помощника оператор просто обязан. Всегда и во всем. В том числе и в словесной перепалке, чтобы утвердить себя в его глазах и подчеркнуть свое превосходство».
«Не то оружие вы выбрали, мой генерал! – едва сдерживая себя, чтобы не перейти на крик, сказала я по-французски и, не переводя дыхание, но уже по-английски, добавила: – Уверена, что вы быстрее меня исчерпаете ваш запас иностранных языков!»
Хотя на лице «Виноградова» не дрогнул ни один мускул, по затянувшейся паузе мне стало ясно, что моя реплика попала в «яблочко». Взглядом психиатра агент буквально буравил меня. Затем раздельно, делая ударение на каждом слоге, он спросил, но уже по-русски: «И сколько их у вас, сударыня?» Я ответила: «На мой век хватит!» По выражению лица агента я поняла, что этот мой легкомысленный ответ ему не понравился. По-моему, он решил, что я намекаю на разницу в возрасте не в его пользу. Поняв свою оплошность, я «перестроилась на марше» и заверила «Виноградова», что, несмотря на мой формальный статус оператора, мы всегда будем решать все вопросы только вместе, потому что я очень ценю его опыт и его таланты в оперативных делах…
Вслед за этим агент подобрел, и «дипломатические отношения» были восстановлены. Затем мы в течение часа обсуждали его линию поведения, способствующую успешной реализации мероприятия «А» – доведение до руководства Второго бюро генштаба известной вам информации в отношении офицеров РОВС.
Прощаясь, «Виноградов» не удержался и спросил, какими языками я все же владею. Услышав ответ, он укоризненно покачал головой и сказал: «Видите ли, сударыня, если верна истина: язык мой – враг мой, то у вас их целых шесть!»