Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»

Кузнецова Нинель Федоровна

Как известно, главное требование олигархического крупного бизнеса в России — невмешательство государства в предпринимательство. Корпоративные конфликты якобы должны решаться заинтересованными лицами в гражданско-правовом поле. А на нем допустимы приобретение недвижимого имущества или владение им по доверенности, не всегда даже нотариально заверенной (например, на пользование частным автотранспортом), заключать мировые сделки, которыми иногда укрываются преступления и пр. Не препятствует этому и Арбитражный процессуальный кодекс РФ. Если ГПК РФ сохранил норму прежнего кодекса об обязанности суда по гражданскому делу о передаче материала в прокуратуру при обнаружении в нем состава преступления, то АПК такой нормы не содержит. Между тем именно арбитражные суды рассматривают дела по сотнитысячным и миллионным сделкам.

Государство, действительно, не должно вмешиваться в корпоративные споры гражданско-правового содержание. Но как только в них обнаруживается криминал, оно обязано вмешиваться и привлекать виновных в совершении

преступлений к уголовной ответственности. Где проходит грань между составами преступления и УК, с одной стороны, и гражданскими деликтами, и гражданским законодательством, с другой — основной вопрос при квалификации преступлений, граничащих с деликтами. Чаще всего он возникает как раз в рамках корпоративного права.

В самой общей форме можно ответить, прибегнув к правилу «defmitio per negatio» («определение через отрицание»): гражданский деликт не содержит криминообразующих признаков. К таковым УК, как не раз говорилось выше, относит крупный ущерб, умышленную вину, корыстные и иные низменные мотивы и цели, способы деяния — насильственный, обманный, групповой, с использованием служебного положения. При этом величина ущерба оказывается не всегда решающим разграничительным признаком. Форма вины и низменность мотивов подчас более значимы. Для размежевания составов преступлений и деликтов последовательность разграничительных критериев такова: прямой умысел, мотив и цель, насильственный и обманный способ, причинение вреда. Величина ущерба, конечно, не утрачивает своего универсального разграничительного свойства. Однако, в отличие от административных и дисциплинарных правонарушений, она учитывается в сочетании с другими криминообразующими признаками — субъективными (умысел, мотив) и объективными (насильственный и обманный способы причинения вреда).

Для конкретизации приведенных общих положений для разграничительной квалификации целесообразно сопоставить наиболее «стыкующиеся» деяния и нормы уголовного и гражданского законодательства.

Статьи 57–64 ГК регламентируют порядок реорганизации юридического лица. Слияние, присоединение, разделение, преобразование юридического лица может происходить по решению его учредителей (участников), органа юридического лица с согласия уполномоченных государственных органов, по решению суда. Обращает на себя внимание, что лишь в марте 2002 г. ФЗ № 31-ФЗ в ГК были внесены изменения, ужесточающие порядок ликвидации юридического лица. До этого времени в России успел сформироваться новый вид организованной преступности. Экономисты его называют мягко «недружественный захват» предприятий («гринмейл») [264] . Юристы оценивают насильственный захват как совокупность целого ряда преступлений, связанных с посягательствами на психическое (угрозы, вымогательство) и физическое причинение вреда здоровью и имущественное насилие (хищения, мошенничество, повреждения имущества), самоуправство, превышение должностных полномочий, неисполнение решения суда, сопротивление представителю власти, другие предпринимательские и служебные преступления, коррупция.

264

См.: Осипенко О.В. Российский гринмейл. Стратегия корпоративной обороны. М, 2006.

В соответствии с отставанием ГК в регулировании незаконных захватов запоздало и создание соответствующих органов, занимающихся с ними. Так, Управление по экономической безопасности г. Москвы рассмотрело корпоративных конфликтов в виде силовых захватов в 2002 г. — 29 дел; 2003 — 151; 2004 — 177; на 1 августа 2005 г. — 67 дел. Подразделение УБЭП ГУВД г. Москвы по выявлению и пресечению преступлений, защите прав акционеров и собственников при корпоративных конфликтах было создано лишь в конце 2004 г. В Москве количество захватов наибольшее, ибо стоимость одного квадратного метра земли здесь достигает 2 тыс. долл. [265] В России с июля 2004 г. по сентябрь 2005 г, выявленные корпоративные конфликты охватывают 60 предприятий со стоимостью вовлеченных в них активов 3916 млн долл. В Петербурге годовой оборот недружественных поглощений составляет сотни миллионов долларов. Доходность рейдерских захватов собственности исчисляется в 1000 %.

265

См. подробнее: К барьеру // Слияние и поглощение. 2005. № 9. С. 26–32.

По данным СМИ и Интернета стоимость захвата:

— неправомерное судебное решение в Москве — 50—200 тыс. долл.;

— неправомерное судебное решение в регионах России 10–20 тыс. долл.;

— услуги каждого «бойца» в сутки 100–200 долл.;

— подкуп руководства местной милиции, следственных органов и прокуратуры 10–60 тыс. долл.;

— услуги судебного пристава — 10 тыс. долл.

На одном из персональных сайтов «Услуги и цены» расписаны расценки по этапам захватов. Первый этап — разведка бизнеса. На нем оцениваются экономические показатели работы предприятия, стоимость земли, зданий и оборудования. Стоимость от 5 до 20 тыс. долл. Второй этап — оценка способности защиты клиента и реакции на смену владельца. Стоимость от 3 до 10 тыс. долл. Третий этап — разработка схемы захвата объекта: с применением силы и без применения силы. Силовые захваты применяются при хорошей охране и возможных резких

действиях прежних собственников. Изучается структура собственности объекта, место хранения и доступность реестра акционеров, стоимость нейтрализации местных судов, милиции, органов власти, обеспечение прикрытия акции. Стоимость от 10 до 30 тыс. долл. Четвертый этап — организация захвата. Стоимость: «договориться» с налоговым инспектором 2–5 тыс. долл.; изменение записей в реестре от 10 тыс. долл, в Москве и от 1 тыс. долл, в провинции; принятие судом решения (об обеспечительных мерах, аресте реестра, закрытие собрания акционеров, аннулировании результатов собрания акционеров и т. п.) 10–20 тыс. долл, в регионе, 30—200 тыс. долл, в Москве; выполнение судебного решения службой судебных приставов в Москве от 15 тыс. долл., в провинции от 5 тыс. долл., удостоверение нотариусом подписи на документах 3—10 тыс. долл.; получение копии нужного договора купли-продажи из регистрационной палаты — в Москве до 30 тыс. долл., в провинции от 5 тыс. долл.; нейтрализация силовых ведомств (милиция, прокуратура) 30–60 тыс. долл.; силовой захват 300–500 долл, за штурм, 100–200 долл, в сутки за охрану на одного бойца; назначение министерством в кресло директора нужного человека 150–200 тыс. долл.

Пятый последний этап — обеспечительные мероприятия: при возбуждении уголовного дела против определенного лица от 50 тыс. долл, в Москве и от 20 тыс. долл, в регионе; закрытие любого уголовного дела 30 тыс. долл. (МВД), 1,5 млн (если дело решается в Генпрокуратуре) в Москве и 50—200 тыс. в регионе; прослушивание мобильного телефона без санкции суда 1500 долл, в день, с санкции суда — 300 долл, в день; удержание лица с изоляцией от внешнего мира от 20 тыс. долл.; депутатский запрос в Госдуме 5–8 тыс. долл.; выпуск нужного постановления правительства от 500 тыс.; сюжет по центральному телевидению (1,5–2 млн) 5000—30000 долл. [266]

266

http://www.olevinskiy.ru/services.php.

Даже если посчитать приведенную в Интернете информацию «шуткой», то она не слишком далека от истины. Силовые захваты собственности сегодня — это вид организованной преступности. Коррупция — всеохватна. Даже суды открыто нарушают не только гражданское, но и уголовное законодательство. Еще три года назад Пленум Верховного Суда РФ запретил судам общей юрисдикции вмешательство в споры собственников. Однако они делают это до сих пор, грубо нарушая не только гражданское, но и уголовное законодательство. Председатель Верховного Суда обратился к членам Генерального совета движения «Деловая Россия» с предложением: «Информируйте нас о неправосудных решениях, таким судьям место на скамье подсудимых» За один только 2004 г. было отстранено от работы 60 судей [267] .

267

Рейдеры разозлили «питерских». Правоохранительные органы начали борьбу с недобросовестными судьями // Слияние и поглощение. 2005. № 11. С. 93.

Специалисты называют три основных механизма незаконных поглощений. Первый — банкротство, широко использовавшееся в начале 1990 гг., прежде всего в захватах столичных универмагов. Тогда появилась «Росбилдинг» — корпорация по захвату недвижимости. Действовавший тогда закон о банкротстве позволял дешево и просто захватывать предприятия. И лишь десять лет спустя в 2002 г. ввели новый закон, который осложнял захваты. Количество дел о банкротстве сократилось на порядок. Повторилась история, похожая на приватизацию. Гражданские законы и подзаконные акты, ее регламентирующие, были написаны заведомо в интересах «прихватизаторов». Теперь, когда Счетная палата опубликовала данные о приватизации за десять лет с 1993 по 2003 г., можно лишь удивляться структурам, которые принимали нормативные правовые акты о приватизации, что они не распознали их очевидную криминогенность и коррупционность. Бывшие тогдашние премьер-министр и министры пытаются сейчас доказать, что приватизация была легитимной, так как соответствовала действовавшему тогда гражданскому законодательству. Но они «забыли» об уголовном. Неюристу очевидно, что если государственное предприятие продается за бесценок, то это хищение в размере разницы между реальной ценой и приватизационной. Взяточничество и служебные злоупотребления никто не отменял. УК просто не применялся, хотя МВД и прокуратура вели учет и анализ приватизационной преступности. Однако ввиду отсутствия «политической воли», она оставалась фактически безнаказанной.

Силовые захваты ныне — средства передела собственности. За десять лет криминально захвачены десятки тысяч предприятий и соответственно сотни тысяч людей оказались безработными.

После 2002 г. появился второй механизм силового захвата — незаконная скупка акций. Рейдеры, оказывая психическое и физическое воздействие на акционеров, заставляли их продавать им акции. В УК РФ есть статья «Принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения». Это не нормы ГК о недействительных и ничтожных сделках, которые оказались малоэффективными для защиты акционеров. Часть 2 ст. 179 УК за принуждение к продаже акций с применением насилия или организованной группой предусматривает лишение свободы от пяти до десяти лет. Однако неизвестны дела по этой статье УК, а они могли бы в зачатке подавить рейдерство, которое обоснованно называют «экономическим терроризмом».