Пробуждение Левиафана
Шрифт:
— Вашими стараниями мы попали в такое положение, что не можем проявить слабость. После ваших обвинений слишком многие изменили мнение о нас к худшему.
Холден пожал плечами. Если собеседник искал на его лице признаки вины или раскаяния, ему не повезло. Корабли с Пояса знали, на что идут. Но не свернули. И все же что-то его беспокоило.
— Может, они и ненавидят вас до последней косточки, — заговорил Холден, — но не так легко найти достаточно самоубийц на шесть команд. Может быть, они рассчитывают увернуться от торпед.
Лопес не шевелился, его тело застыло, впитывая наркотик.
— Мы… — начал он, но тут взвыл сигнал общей тревоги. В тесной металлической клетушке он оглушал.
— Чтоб мне сдохнуть, они что, отстреливаются? — поразился Холден.
Лопес встряхнулся, словно очнувшись от дремоты. Встал и нажал кнопку связи у двери. Через пару секунд вошел десантник.
— Отведите мистера Холдена в его каюту, — приказал Лопес и быстрым шагом покинул помещение.
Десантник стволом винтовки ткнул в сторону двери. Лицо его сурово застыло.
«Все игра да шуточки, пока кто-то не выстрелит в ответ», — подумал Холден.
Наоми похлопала по койке рядом с собой и с улыбкой спросила:
— Ну что, загоняли щепки под ногти?
— Нет, и вообще он удивительно человечен для типа из флотской разведки, — ответил Холден. — Конечно, он еще только брал разгон. Вы, ребята, что-нибудь слышали о тех кораблях?
— Ничего, — ответил Алекс, — но, судя по тревоге, они вдруг решили отнестись к ним серьезно.
— Это безумие, — тихо заговорил Шед, — носиться по космосу в этих металлических пузырях и еще стараться проткнуть друг в друге дырку. Вы видели, что делает с человеком длительная декомпрессия и переохлаждение? Все капилляры в глазах и коже лопаются. Повреждение ткани легких может вызвать тяжелую пневмонию, после которой остаются шрамы эмфиземы. Я к тому, что это не просто смерть.
— Ну, док, развеселил, спасибо, — буркнул Амос.
Корабль внезапно задрожал в прерывистом сверхзвуковом ритме. Алекс круглыми глазами уставился на Холдена.
— Это открываются порты оборонительных орудий. Значит, идут торпеды, — сказал он. — Нам лучше покрепче пристегнуться, детки. Вот-вот начнутся крутые маневры.
Все, кроме Холдена, уже пристегнулись к койкам. Он тоже закрепил ремни.
— Паршиво. Все действие разворачивается в тысячах кэмэ отсюда, а у нас даже оптики нет, — сказал Алекс. — Мы не узнаем, что там светится на экране, пока оно не вскроет корпус.
— Ну, ребята, начинается настоящее веселье, — громко проговорил Амос.
Шед смотрел на них, широко раскрыв глаза, он сильно побледнел. Холден покачал головой.
— Ничего не случится, — сказал он. — Эта штуковина неуязвима. Чьи бы там корабли ни были, они могут устроить хорошее шоу, но не больше того.
— При всем уважении, капитан, — возразила Наоми, — чьи бы там корабли ни были, они должны бы уже погибнуть, а пока живехоньки.
Они слышали шум битвы на расстоянии. Рокотала выходящая торпеда, продолжали вибрировать высокоскоростные оборонительные орудия. Холден не заметил, как задремал, но очнуться его заставил оглушительный рев. Амос с Алексом что-то орали, Шед бессмысленно вопил.
— Что там? — Голос Холдена перекрыл шум.
— Нас подбили, кэп, — отозвался Алекс. — Торпедный удар!
Гравитация внезапно исчезла. «Доннаджер» остановил двигатели. Или они были уничтожены.
Амос не умолкая орал: «Дерьмо, дерьмо!» — но хоть Шед замолк. Он, побелев, таращился со своей койки. Холден отстегнулся и толкнул себя к панели связи.
— Джим, — окликнула его Наоми, — ты что делаешь?
— Надо узнать, что происходит, — ответил через плечо Холден.
Дотянувшись до переборки у люка, он нажал кнопку связи. Ответа не было. Он нажал еще раз, потом принялся колотить в люк. Никто не пришел.
— Где наши чертовы десантники? — процедил он.
Свет померк, включился снова. И снова, и снова, в медленном плавном ритме.
— Палят гауссовы башни. Дерьмо, это ББ, — с дрожью в голосе сказал Алекс.
За всю историю Коалиции ни один крупный корабль не вступал в ближний бой. Но вот «Доннаджер» стрелял из больших корабельных орудий, а это означало, что цель достаточно близка для неуправляемых снарядов. Сотни, а то и десятки километров, а не тысячи. Корабли астеров каким-то чудом пережили торпедную атаку.
— Я хренею, а вы? — В голосе Амоса прорезалась паника.
«Доннаджер» зазвенел, словно гонг, в который раз за разом били большим молотом. Ответный огонь.
Снаряд Гаусса, убивший Шеда, явился беззвучно. Словно по волшебству, на двух противоположных стенах комнаты возникли дыры. Линия между ними пересекала койку Шеда. Только что медик был здесь, а через миг его голова до самого адамова яблока исчезла. Артериальная кровь хлынула наружу красным облаком, вытянулась в две тонкие линии и устремилась к отверстиям, в которые уходил воздух.
Глава 12
Миллер
Миллер двенадцать лет проработал в безопасности. Насилие и смерть были для него привычными спутниками. Мужчины, женщины. Животные. Ребятишки. Однажды он держал за руку девушку, умиравшую от потери крови. Он убил двоих и в любой момент мог снова увидеть их смерть, стоило закрыть глаза и подумать об этом. Спроси его кто, он бы сказал, что уже немногое способно его потрясти.
Но звездную войну он видел впервые.
В баре «Редкий Гиацинт» был обычный для пересменка наплыв посетителей. Мужчины и женщины в форме охранников — в основном из «Звездной Спирали», но попадались и из компаний помельче — либо выпивали после работы перед тем, как уйти вниз, либо пробирались к буфету за завтраком из кофе, грибов в сахарном сиропе и сосисок, в которых мясо составляло, может быть, одну тысячную часть. Миллер жевал сосиску, уставившись на настенный экран. Начальник службы внешних сношений «Звездной Спирали» серьезно смотрел на зрителей, всем видом излучая уверенность и спокойствие и объясняя, что все летит к черту.